тунгусы – племена аборигенов не имевшие домашних оленей; жили осёдло, занимались охотой и рыбной ловлей.
**Поваренная соль среди аборигенов Крайнего Северо-Востока ценилась очень высоко из-за своей редкости (основной товар за который туземцы отдавали любые меха).
– 3-
Ближе к рассвету появился старик-туземец, посланный Самгуном проверить нет ли за ними погони. Пожилой дикарь принёс нерадостные вести: преследователей семнадцать, с десяток ружей; возглавляет погоню великий ламутский воин Охдир.
У предводителя хунхузов учащённо забилось сердце: «Предчувствие не обмануло! Нас тринадцать и всего четыре поганеньких ружья! Северный богатырь – это опасный соперник. Если, правда, те рассказы, что я слышал о диких мастерах меча, встречающихся в Полуденных краях, то дело вовсе дрянь…» Сомгун плотнее закутался в плащ – утренняя сырость. «Нужно устроить прикрытие! Однако сколько человек поставить в заслон? Больше трёх нельзя, а дикарей-туземцев не заставить сражаться на своей стороне… Хорошо хоть, что угрозами принудили тунгусов выдать факторию русских и „поработать“ носильщиками. Впрочем, выбора у диких не оставалось, если бы они заартачились – всё туземное стойбище на берегу бухты Монгодан вырезали бы; а тунгусы очень дорожат своими чумазыми детёнышами.» Выкурив маленькую трубочку, Сомгун несколько успокоился: «Нужно будить людей и уходить. Помогайте, Боги Удачи!»
Перед самым рассветом, просветлевшее было небо заволокло тучами, заморосил дождь.
*****
Погоня проходила мимо небольшого, болотистого озера. Дождь кончился. Тучи по-прежнему громоздились друг на друга, однако теперь в разрывах между ними проглядывало голубое небо. Иван остановил коня на взгорке, заглядевшись на пару белых лебедей, низко летящих над озером. Пустынный, дикий край, но зелёный и своеобразно красивый.
Вдруг старшой извозных почувствовал, что его коняга падает. Всадник резко спрыгнул на землю. Конь рухнул. «Что за чёрт?!?» Почти тут же пали лошади всех преследователей.
– Отравили коняжек! —зло сощурился казак Никифор, положив свою тяжёлую руку на эфес сабли.
Из-за груды серых камней к обескураженной погоне, тоже пешими, вышли разведчики-следопыты. Лицо Охдира словно каменная маска.
– Что скажешь? —Иван готов был сорваться на крик; все это видели.
– Недоглядел, -бывший вождь говорил спокойно, выражение его лица нисколько не изменилось.– Перехитрил меня старый тунгус. Ловко он отравил лошадок.
Сдержанность ламута несколько охладила старшОго. Он стиснул зубы и стал нервно теребить бороду: «Упустим хунхузов – плакали мои денежки. Не жили богато, нечего и начинать. Так, что ли, оборачивается? С другой стороны, ежели Охдира провел инородец, то и никто бы не докумекал заподозрить старика… Теперь понятно как чужеземные тати узнали о купеческом остроге. Тунгусы нас выдали…»
– Не кручинься, Ваня,