корейца, одетого побогаче, оказалась рисовая водка. Вкус её не понравился Охдиру, но выбрасывать корейское хмельное тот не стал. Ламут повесил чужеземную баклагу на ветку засохшей лиственницы, основательно закрепив: «Глядишь, кому-нибудь сгодится…» Ночь вступала в свои права. Налетевший порыв холодного ветра подхватил круглые соломенные шляпы падших хунхузов, унося прочь. Совсем рядом испуганно залаяла лисица…
Подошедший низкорослый погонщик долго мочился на трупы врагов. Ружья пиратов, с боеприпасом, взяли городские якуты*. Казак Никифор утрофеил кинжал богатого хунхуза. Кто-то обнаружил в холщёвой суме побеждённого, победнее, шкурку соболя. Больше времени россияне потеряли приходя в себя после случившейся стычки.
– Ночлег устраивать рано, -твёрдо произнёс Охдир.– Вёрст с пяток ещё отшагаем. Нагонять разбойников следует.
– Добро, -согласился Иван.
– Ночёвка будет короткой.
– Как скажешь. Лишь бы догнать вражин.
– Догоним, -вставил своё слово казак.– Никуда они от нас не денутся.
Ламутский воин почувствовал: кто-то за ними наблюдает. Резкий поворот головы. Крупный суслик испуганно юркнул в норку.
_______________________________
*городские якуты – якуты жившие в городах (порой не одно поколение) и во многом перенявшие русский образ жизни.
– 4-
Давно перевалило за полдень. Тропа петляла по сопкам, рощицам и обширным полянам. Припекало солнце. Какая-то певчая птаха, захлёбываясь громкими трелями, стремилась повыше взлететь в небо. Голосистая птичка, часто трепыхая крылышками, поднималась по косой всё выше и выше. Наконец взлёт прекратился и, всё так же жизнерадостно пища, птаха начала пикировать вниз.
Сомгун опустил голову: «Русские вот-вот нагонят нас! Что же предпринять?» Конечно, лучшее средство защиты – это нападение. Может быть атаковать преследователей когда те устроят привал или ночёвку?.. Но с русскими идёт северный богатырь, того застать врасплох сложно. Опять же, к чему лишний раз испытывать судьбу. Преследователей больше, а Сомгун уже потерял двух бойцов… Нужно придумать заслон похитрее.
Из ближнего леса доносилось кукование кукушки. «Нужно придумать заслон похитрее!»
*****
На тропе лежало белое перо журавля. Охдир поднял его и воткнул в одну из косиц, закрепив длинным, гибким травяным стебельком. «Оно принесёт мне удачу,» -на душе воина потеплело: «Никогда не терять это пёрышко.» Ламутский богатырь прислонился к мощному стволу тополя, поджидая отряд. Глоток водки. Шуршали листвой деревья. Перекликались птицы. Шептались травы. Жужжали насекомые.
Наконец показалась цепочка преследователей. Отряд, пыхтя, преодолевал довольно затяжной подъём на пологую сопку. Впереди шагал Иван. Красное лицо предводителя, с выгоревшими бровями, покрыто потом. Но увидев воина-следопыта старшой извозных постарался принять бодрый вид. «Есть у Вани бойцовский дух!» -Охдир, призывно махнув рукой, снова