встречает суженого» не получилась. Марк даже и не разглядывал малыша особенно. Чего ему было искать в чужой коляске? Зато многое прояснилось. У Эси с мужем все хорошо, вот – наследником обзавелись. Может, когда границы откроют, уедут они в свою Америку, и будет им счастье.
Все хорошо, все так, как должно быть – правильно и прилично. Он со своими матримониальными амбициями и израильскими перспективами Эсе явно не был нужен. Ему не хотелось верить в то, что она изначально врала ему, что разведется, но по всему выходило именно так. Да и какая теперь разница, даже хорошо, что все так вышло. Марк впервые подумал о том, что мама бы Эсю, наверное, приняла, для нее сыновье благополучие всегда было на первом месте, а вот отец перевернулся бы в Святой земле, узнав, что первенец эгоистично разрушил чужую еврейскую семью.
Инвестиция в мечту
Все стало на свои места. Эстер навсегда ушла из жизни Марка и так же навсегда осталась в его сердце. Место не сбывшейся мечты заняла мечта несбыточная – тогда об отъезде в Израиль не могло быть и речи. Тем не менее Марк знал, верил и чувствовал всем своим существом, что рано или поздно он там будет. Желательно, конечно, раньше – очень хотелось застать в живых маму и никогда ранее не виданную тетю Дору, обе старушки в последнее время хворали.
Отношения с Викторией начинали все больше обязывать, и, вполне достойно ее обеспечив, Марк сослал бывшую любовницу с глаз долой завмагом в гастроном на Карла Маркса, после чего их встречи постепенно сошли на нет. Она искренне любила его, но в мечту не вписывалась, Марк не мог обмануть надежду на хорошую еврейскую девочку. После «Песни песней», которая так разбередила его душу, эта мечта из маминого напутствия стала для него целью жизни. Израиль и еврейская жена. А если Бог даст, то и дети. Ну да, пятый десяток уже, и объективно Марк понимал, что изрядно помятый жизнью эмигрант вряд ли прельстит гордую иерусалимскую дщерь, поэтому у него был свой план.
Еще когда израильская лира лишь начала шататься и слабеть, Марк, регулярно следивший за новостями из Израиля, знал об этом не хуже тамошних экономистов. Информационным источником становилось все: письма родных, знакомых и малознакомых, с которыми Марк наладил почтовый контакт, русскоязычные израильские газеты, которые нет-нет, да и просачивались под железный занавес, американская The Jewish Press, которая была намного информативней газет на русском, хоть и читалась медленно – со словарем. Иногда выручали «вражьи» радиоголоса: отфильтровав политическую подоплеку, Марк получал немало полезной информации, он называл это «ловить фаршированную рыбу в мутной воде».
Итак, израильской лире Марк не доверял, да и где ее было достать. А вот доллары и марки в Риге были вполне доставаемы и для осуществления Плана вполне годились. План был простой, как мычание. Квартира, желательно в Хайфе, рядом со своими. Машина, желательно «субару», японцы самые надежные, ну не «суситу» же израильскую брать. Счет в банке, желательно «Апоалим» – единственном, название которого он знал. Вот на этих трех китах Марк и собирался строить свое