нас ты один бывал за восточными границами земли арапаев. Какие опасности таят ледники?
Вопрос матери заставил Бинадаса нахмуриться.
– Древнюю магию. Она очень опасна. Но если ее не трогать, все обойдется. – Некоторое время он молчал, словно бы припоминая свои странствия. – Есть еще племя местных охотников. Они живут среди ледников. Сам я видел только их следы. Арапаи рассказывали, что они охотятся по ночам.
– На кого? – спросил Трулль.
В ответ Бинадас лишь пожал плечами.
– Нас все-таки будет шестеро, – вновь заговорил Рулад. – С нами пойдут Терадас и Мидик Буны. О воинских успехах и выучке старшего брата знают все. А младший в умении владеть мечом почти сравнялся со мной. Отличный воин, хотя и нечистокровный, – многозначительно добавил он. – Ханнан Мосаг поступил мудро, избрав храбрых сыновей Томада Сенгара.
Последние слова повисли в воздухе; слишком уж по-разному можно было истолковать их смысл. Таков яд, которым пропитаны подозрения. Трулль знал: у женщин свои верования и представления. Узнав о решении Ханнана Мосага, Майена наверняка призадумается, отчего король-колдун выбрал именно этих воинов. И не только она одна.
Трулль бросил взгляд на Фэра. После недавнего похода к Кашанской впадине ему было легче угадать ход мыслей старшего брата. Главный оружейник всех племен тисте эдур, на плечи которого теперь легли также и тяготы по созданию настоящей армии. Казалось бы, королю не стоило поручать Фэру столь рискованную миссию, ведь такого умельца нужно беречь. Да и Бинадаса тоже. Его не зря считали самым могущественным из всех хиротских магов. В войне за подчинение племен оба брата действовали сообща, нанося противнику сокрушительные удары. А Терадасу Буну не было равных в морских набегах. Получалось, что без особого ущерба Ханнан Мосаг мог послать в поход к ледникам лишь Трулля, Рулада и Мидика Буна. Если же король-колдун рисковал столь важными для него воинами… что же это за дар такой, который им предстоит отыскать и принести сюда?
– Недавно произошли весьма странные события, – глядя на Уруту, промолвила Майена.
Трулль заметил, как нахмурился отец, однако гостья, должно быть, уловила во взгляде хозяйки молчаливое согласие и потому продолжила:
– В ночь моего бдения на священном месте туда вторглись чужие духи. Наши духи не сумели их прогнать и сами разбежались.
– Впервые слышу о подобном, – проворчал Томад.
Урута подняла свой опустевший бокал – знак рабам, что его нужно немедленно наполнить.
– Такое редко, но бывает, – заметила она. – Слишком уж глубокие тени взбудоражили Ханнан Мосаг и его к’риснаны. Вздымается волна перемен. И боюсь, как бы нас не смыло ею.
– Неправда, мы сами вознесемся на этой волне, – возразил Томад. Он мрачнел на глазах. – Да как ты, жена, могла усомниться в нашей победе?
– Я говорю лишь о том, что совсем скоро состоится Великая встреча. Не наши ли сыновья рассказывали, как из морских глубин поднялось нечто и поглотило души нечестивцев,