зал – мечта всех музыкантов, символ состоятельности творческой личности. Оказавшись на этой сцене, будто присоединяешься к истории музыкальной жизни, берущей свое начало в 1866 году. Все великие музыканты, на которых равняются юные исполнители, выступали на этом огромном корабле, развернувшем свои паруса навстречу ветрам вдохновения. Александра с упоением рассказывала о прошлом, заново переживая свои эмоции.
– У меня в голове мысль выйти играть в Большом зале так и пульсировала – Александра пару раз шлепнула открытой ладонью себе по виску. – Ну, а когда я узнала, что выйду на эту сцену с таким инструментом!.. – Она сделала паузу, понимая, что Анне даже объяснять не надо, какие эмоции её захлестнули в тот момент. – Это казалось невероятным. Я – и альт Страдивари!!!! – Саша отпила из бокала. – В общем, ты меня можешь понять. – Она вздохнула и сделала еще глоток, а потом продолжила.
– Я успешно прошла конкурсный отбор за право участия в этом мероприятии, и мне был дан допуск к альту Страдивари, – рассказывала она. Анна помнила, что этот инструмент, как и все струнные инструменты великих мастеров, хранятся в Государственной коллекции редких и уникальных инструментов, и считается самым дорогим экземпляром. Во-первых, альтов Страдивари сделал гораздо меньше скрипок. До наших дней сохранилось около 280 скрипок и всего 12 альтов, и этот альт был единственным альтом Страдивари в Госколлекции России! Во-вторых, альт был в идеальном состоянии – за срок чуть более 300 лет на нем не было ни единой трещины! 300 лет казались невероятным сроком жизни для этого хрупкого деревянного инструмента, толщина дек которого измерялась миллиметрами… Именно поэтому альт оценивается куда выше остальных инструментов и считается не выдаваемым, то есть не выдавался заслуженным музыкантам в постоянное пользование, подобно другим инструментам Коллекции. Александра продолжала свой рассказ.
– И вот это сокровище оказалось в моих руках. Я называла его "мужчиной моей мечты", потому что определенно предпочла бы этот момент любому свиданию, – она улыбнулась Анне. – И это не испортили даже мирно дремлющий охранник в классе, где я занималась, и его скучающий напарник за дверями – такое сокровище строго охранялось, занятия были возможно лишь в присутствии охраны, пусть даже спящей», – продолжала Саша. Анна на это только улыбнулась.
– Чувствовалось, что на альте долго не играли. Ну, знаешь такое? Он с большим трудом отдавал звук, нужно было приложить изрядное физическое усилие. Первый же день занятий окончился спазмами мышц спины в нескольких местах и парой защемлений в позвоночнике, что, впрочем, как тебе известно, – стандартная история любого музыканта-струнника. Однако в этот раз боль в спине я даже не замечала, потому что звук альта заставил позабыть обо всем, я упивалась им! – Саша так увлеклась рассказом, что позабыла про бокал в своей руке. – Это был инструмент с безграничными возможностями. Стоило прикоснуться к струнам смычком, и хрупкая физическая оболочка альта исчезала, оставляя