влюбилась с первого вдоха почти год назад, и на которые просадила почти всю первую зарплату. Их горько-сладкий, вишневый аромат будто олицетворял собой тот идеал женщины, которой она до того момента даже не надеялась стать.
Женщины, которая не встречает каждый новый день с надеждой на лучшее – это лучшее уже принадлежит ей.
Женщины, которая каждое утро с наслаждением смотрит на отражение своего обнаженного тела – оно не напоминает ей о том, что она хотела бы забыть настолько, что продала бы ради этого душу.
Женщины, которая любима. Собой и своим мужчиной.
Габриэль полюбила эти духи настолько, что готова была купаться в них, и только объем в тридцать миллилитров останавливал ее от того, чтобы бездумно обливаться ими. (Хотя соблазн был велик после того, как однажды Гаррет заявил, что в жизни не сходил с ума по чьим-либо духам – ее стали первыми.) Сейчас, год спустя, их оставалось меньше трети, и Габриэль была счастлива, зная, что теперь у нее есть возможность и средства, чтобы купить второй флакон. Зевнув, она поставила духи на поднос со своей косметикой с мыслью о том, чтобы не забыть обновить их после ванны.
К тому времени как Габриэль почистила зубы, от воды уже исходил соблазнительный пар, и пена готова была выплеснуться на пол. Она заколола волосы, скинула халат, стянула колготки и белье. Когда Габриэль погрузилась в горячую воду, у нее вырвался стон наслаждения.
Практически с детства страдая от мерзнущих рук и ног, в начале года Габриэль обнаружила, что ее тело подверглось изменениям. Обычная еда стала для нее недоступна – ее заменила кровь и прочие напитки, которые хоть и не давали сытости, но приносили удовольствие. Из-за практически полной атрофии процесса пищеварения, тело почти перестало вырабатывать собственное тепло. Чужая кровь, как объяснили Габриэль, симулировала этот процесс, но, как и прочая жидкость, довольно быстро уходила в процессе мочеиспускания и потоотделения. Поэтому ее и обрадовало наличие ванны – только в горячей воде она могла ненадолго согреться.
Вспомнив, как тепло – пожалуй, впервые за несколько лет – ей было в объятиях Гаррета в их первую ночь на ее узкой, койкообразной кровати, Габриэль сладко поежилась. Ее сердце, отогреваясь, забилось сильно и быстро. Но при этом усилилась головная боль, донимавшая с самого утра. Габриэль поморщилась и прикрыла глаза, стараясь перетерпеть.
Что ей там вчера ввела доктор Раш?..
Стоило Гаррету отложить мобильный после разговора с отцом и отойти на пару шагов, как он снова зазвонил. Кинув раздраженный взгляд на экран, Гаррет принял вызов.
– Да, доктор Раш.
– Здравствуй, Гаррет, ну как там?
– Заселились, – ответил он, однако не был уверен, что вопрос был об этом.
– Рада за вас. Как Гейб, отошла?
– Не вполне, – он улыбнулся, как и всегда при упоминании ее имени, и кинул невольный взгляд на дверь в ванную. – Мне показалось, ее иногда бросает в озноб. Да и носом клюет.
– Если