Он упал на колени, и всё Ци, что он копил для битвы с хозяином дома, вышло из него, вместе со слезами.
Он плакал больше часа, и когда уже совсем лишился сил, хозяин дома уложил его на циновку. Янь Ляо молча наблюдал за мужчиной, когда тот накрывал его конопляным одеялом, а потом укладывался рядом. Молодой даос мог только смотреть, настолько он ослабел. Мужчина улыбнулся ему, и погласла третья свеча.
– Спите, господин Янь Ляо, – сказал он ровным, спокойным голосом. – Утром я разбужу вас и начну учить.
Янь Ляо едва нашёл в себе силы отвернуться от хозяина дома. Он несколько минут просто лежал, радуясь тому, что слёз больше не осталось. Он так и не дождался, когда погаснет последняя, четвёртая свеча. Усталость, словно заботливая мать, коснулась губами его век и мужчина уснул.
Он открыл глаза в тот же миг, но дом уже был освещён светом солнца. Янь Ляо поднялся на ноги, огляделся. За большим столом, держа в руках каменную чашу, стоял хозяин. Он бросал в чашу небольшие кристалики, не обращая никакого внимания на своего гостя. Янь Ляо поклонился ему, сложил одеяло, свернул циновку. Вместе с подставкой под голову он убрал спальные принадлежности в тот же угол, где уже лежала циновка хозяина.
– Я приготовил воду и гребень на улице, – улыбнулся ему мужчина, растирающий пестиком камни в чаше. – После того, как придёте в себя, мы начнём занятие, господин Янь Ляо. Вся вода ваша.
Хозяин дома отвернулся к столу. Янь Ляо мгновение смотрел на него, пытаясь понять, осталось ли хоть что-то в сердце. Затем молодой даос поклонился и молча вышел из дома. У окна стоял небольшой столик, а на столике таз с водой и несколько костяных гребней. Янь Ляо вымыл лицо, затем снял жёлтый халат и аккуратно сложил его на земле. Он вылил на себя всё содержимое таза, не сдерживая смеха от прикосновения ледяной воды к телу. Растер руки и грудь и только после этого взялся за гребни. Не думая ни о чём, мужчина расчесал длинную бороду, а затем и спутавшиеся за несколько дней путешествия волосы на голове. Когда к нему вышел хозяин дома, Янь Ляо всё ещё стоял в одних промокших шелковых ку. И хотя ку едва закрывали колени молодого даоса, он не испытал ни малейшего смущения перед человеком, которого знал не более дня.
– Выпейте, – сказал этот человек, поднося Янь Ляо каменную чашу. Тот взял её без раздумий, заглянул внутрь. Как он и ожидал, в бурой жидкости плавали минеральные крошки. – Три глотка.
– Я вижу серу и кварц, – заметил молодой даос, поднося чашу к губам. – Но что ещё?
– Если глотков три, то и ингредиентов три, – рассмеялся хозяин дома. Молодой даос сделал три больших глотка и, не морщась, передал чашу обратно. Он поклонился и принялся одеваться, пока пил хозяин дома.
Когда тот закончил и выплеснул остатки жидкости на землю, Янь Ляо уже сам определил третий ингридиент, по неприятному вяжущему послевкусию.
– Алунит, – сказал мужчина, и его собеседник с улыбкой кивнул. Он поставил каменную чашу на стол. – Вы готовы учиться, господин Янь Ляо?
Тот вздохнул, развел руки в стороны.