по стеклу. Голуби встрепенулись и, вытянув шеи, уставились на неё бусинами немигающих глаз. Но быстро успокоились и недовольно заворковали. Босые ноги быстро озябли на холодном полу и она вернулась в постель под одеяло. Спать уже не хотелось. И не хотелось покидать слабо пахнувшую лавандой тёплую постель.
Рано утром её карета приехала к гостинице в центре города. Второй день, проведённый в пути, почти полное отсутствие сна в последнюю ночь оставили её без сил. Смертельно уставшая, она поднялась в предложенную хозяйкой комнату. Сил хватило только на то, чтобы сбросить с себя одежду, добраться до постели и погрузиться в глубокий сон.
Недалеко зазвонили колокола Собора к вечерней службе. Опять постучали. Девушка соскочила с кровати и отворила дверь. Служанка в аккуратном белом чепце сказала, что ужин будет готов через час. Хозяйка просила узнать, желает ли госпожа ужинать в своей комнате или разделит трапезу с другим постояльцем, с каким-то путешественником. Постояльцев в гостинице только четверо. Две монахини пожелали ужинать в своих комнатах. Если госпожа желает спуститься, то через час ужин будет сервирован на двоих в малой столовой. Подумав секунду, девушка согласилась спуститься в столовую. Но велела принести прежде кувшин горячей воды и прислать другую служанку:
– Пусть поможет мне одеться, – она разложила на постели вещи, купленные вчера у модистки в небольшом городке по пути.
Через час в столовую вошла стройная, невысокого роста, красивая девушка лет семнадцати, в кремовом шёлковом платье, скромно украшенном рядами кружев. Кружевные воланы рукавов были схвачены ниже локтя тесьмой, которая была единственным украшением её тонких белых рук. Нежное лицо было бледно. Под глазами лежали тёмные круги, отчего глаза девушки казались огромными. Русые, с золотистым отливом волосы были собраны в причёску, открывающую шею. На шее блестела тонкая цепочка с жемчужной подвеской.
В столовой, за столом у камина, сервированным на двоих, сидел мужчина лет сорока. Тёмные дуги густых бровей над чёрными глазами, немного смуглая кожа лица, тонкий, с горбинкой нос выдавали в нём южанина. Пудреный парик, бархатный камзол, кремовые кюлоты, башмаки с пряжками, украшенными стразами. Самодовольная улыбка уверенного в себе дамского угодника не покидала лицо. Насмешливый блеск глаз и яркие губы выдавали натуру сластолюбивую, капризную.
При виде девушки мужчина тотчас поднялся из-за стола. Несмотря на свой высокий рост, он отвесил изящный поклон и по-французски представился шевалье де Сенгалем.
– Фройляйн Франк, – по-немецки представилась она.
– Примите мои извинения, фройляйн, вы предпочитаете говорить по-немецки? – ещё раз поклонился шевалье.
– Я с удовольствием продолжу наш разговор по-французски, шевалье.
– Благодарю вас, – шевалье перешёл на французский. – К сожалению, мой немецкий желает лучшего. Хозяйка гостиницы сказала, что молодая фройляйн из комнаты наверху уезжает завтра утром. Моя карета тоже заказана на завтрашнее