фройляйн, вам не о чём сожалеть.
Она смелее смеялась его рассказам. Вино окрасило её щёки нежным румянцем, глаза блестели. Было видно, что его остроумие вызывает у неё неподдельный восторг. Хотя шевалье льстило восхищение его собеседницы, он относился к этому как обычному явлению. Ужин, который первоначально представлялся ему как способ скрасить скуку от затянувшегося путешествия, приобретал для него другие краски. Он уже отметил про себя красоту девушки. И, особенно, отметил её потрясающие глаза. Широко расставленные, тёмно-карие, с длинными ресницами, оттенявшими их глубину. Но, приглядевшись внимательнее, он уловил некоторую странность её взгляда. Лёгкое косоглазие, которое обычно воспринимается как недостаток, делало её глаза диковатыми и восхитительными.
Этот странный, смущённый взгляд косых глаз придавал её прелестному лицу особое обаяние. Казалось, эти громадные тёмные глаза, смеясь и дразня, затягивали в свою глубину. А яркие, чётко очерченные пухлые губы придавали её лицу капризную изнеженность. Мысли кружились и уносили шевалье от воспоминаний о тряске в карете: "Какие поразительные глаза! Восхитительные! А губы подрагивают нежно и капризно, раскрываются и снова закрываются в нежный бутон. Хотя совсем малюткой эту прелестницу не назовёшь. Но эти губы, как благоухающие лепестки бутона розы…".
Чтобы сгладить паузу, возникшую в разговоре, шевалье позвал служанку и велел ей набить трубку. Он заговорил о Франции и спросил, бывала ли она в Париже. Она ответила застенчиво, что, конечно же, нет:
– К сожалению, у меня не было такой возможности.
– Ваша семья бедна?
Её лицо вспыхнуло. Но она быстро нашлась и ответила с некоторым вызовом:
– Бедными могут быть и титулованные особы. Это нисколько не умаляет их достоинств. Жена французского короля не принесла в приданное ничего, кроме своей красоты и хорошего образования.(4)
– Прошу меня извинить, фройляйн Франк, если мои слова показались вам неучтивыми. Вы правы, в Европе такое положение далеко не редкость. Многие из польских и немецких князей с громкими именами и родословной, уходящей в глубину веков, на самом деле бедны, как церковные мыши. Им стоит больших усилий поддерживать достойный образ жизни в своих холодных замках и дать своим детям хорошее образование.
Служанка принесла трубку. Но шевалье, повертев трубку в руках, отложил её:
– Мне расхотелось курить. Наши желания могут возникать так же внезапно, как и исчезать, – с улыбкой заметил он.
– Человеческие чувства, наши стремления и желания – это тайна, – продолжал шевалье. – И наш век – это век многочисленных попыток приоткрыть завесу над тайнами человеческой души и над тайными учениями.
– Тайные учения – это всего лишь занимательные выдумки.
– А Каббала? Вы знакомы с этим учением?
– Немного. Это не более, чем попытка толковать библейские сказки и глупые басни, как некие важные заключения философии.
Шевалье посмотрел на неё с интересом:
– Мне, например, занятно слушать