институт окончить, а потом читать. В «Трех мушкетерах» я хотя бы на картинки полюбовался, а тут… Тут, правда, тоже картинок хватало, но это были не те картинки, на которые хочется глянуть дважды. Врать не буду, учебник я, конечно, открыл и даже полистал, но читать – Боже упаси. Пока мы с Витькой, с которым спаялись, будучи в колхозе на картошке, угрюмо косились на груду учебников, которую, сгибаясь от тяжести, с мученическим видом протащил мимо нас один из студентов, стоявших впереди километровой очереди, прошелестел оптимистический слух, что учебников на всех не хватит, поэтому будут выдавать одну книгу на двух студентов. Стало полегче. А потом ко мне подошел Мирнов и предположил, что нам и на трех человек из пятой комнаты достаточно одного комплекта. Я не задумываясь, согласился. Торопливо подбежал Германсон, очередь которого уже приближалась к финишу, и мы стали распределять, кому что брать, а Витька (он жил с матерью в частном доме в районе Иваново под названием Воробьево) пошел искать себе напарника. Нашел в лице Юры Кулешова, жившего в районе автовокзала. Потом я потерял его из виду, поскольку подошла очередь Андрея Германсона брать книги, и мы, получив свою стопку, стали думать, как эту стопку телепортировать в общагу. Знали бы, что будет выдача книг, взяли бы с собой сумку, а так… Пришлось искать что-нибудь вроде веревки, чтобы сделать эту библиотеку транспортабельной. Мне веревка не попалась, а Мирнов нашел где-то красную атласную ленту – вроде тех, чем обматывают подарки. Мы обвязали три стопки этих кирпичей и собрались было на остановку трамвая №2, но нас остановил проходивший мимо сосед из шестой комнаты нашей общаги Серега Керенкер. Он, ставший с этого дня второкурсником, проинспектировал наш набор первокурсника и уверенно сказал:
– Из этой лабуды оставьте только вот эти три книги (он потыкал в стопку пальцем), остальные верните.
– Почему? – хором спросили Мирнов и я. А Германсон, выстоявший в очереди за учебниками два часа, посмотрел на Керенкера так, будто узнал в нем старого, давно разыскиваемого врага.
– Поверьте кадровому студенту, – веско сказал Серега и кивнул огромным носом. Нос у него был действительно большой. Нос как аргумент в пользу обоняния, если бы органы чувств решили бы выяснять, кто из них шестерых важней.
– Вы же в общаге живете, так? – спросил Керенкер, будто не к нам он заходит в комнату каждые два часа. То за сахаром к чаю, то за чаем к сахару, то ко всему этому за стаканом. А если ни сахара, ни чая нет, то просто потрепаться.
– Ну так, – вынужден был согласиться я, а за мной признались и Андреи. – Значит, через неделю-две от этой стопки у вас останется половина.
– А другая половина куда денется? – спросил Мирнов.
– Понимаешь, братан, – проникновенно ответил Керенкер, – наука пока внятно не объясняет этот феномен. Они просто растворяются.
Мы с Андреями помрачнели.
– И ладно бы просто растворились, да и ну их в заратустру, –