вокруг одно одиночество? Бывает, искренне делаешь что-то для человека, а ему все равно! Даже просто начнешь делать то, что тебе нравится, вкладываешь в это душу, а тебя только раскритикуют! Или когда тебе плохо, нужна помощь – никто не откликнется и не поддержит! И прийти с этим не к кому, берёшь и одна продираешься, как сквозь шипы! – По её лицу побежали слёзы.
Облако нежно коснулось ее руки:
– К сожалению, в мире много лицемерия и ненависти, но любви, искренности и доброты все равно больше! Я не раз летал над миром, и видел немало искренних и бескорыстных людей. Да и потом, знаешь… по-моему не совсем справедливо с твоей стороны так говорить, когда у тебя есть Лилит. Закат порой жалуется, что сиять не может без перебоев: небо от вашего смеха так и трясёт.
– Да, конечно, я очень люблю Лилит… Но она же только одна!
– Просто другие, как и ты, не показываются. Они сидят и разговаривают с Закатом. Вы ищите друг друга, и вы встретитесь!
– Но как? Я даже не знаю их имен!
– А это не важно. Таким сильным чувствам, какими наполнены ваши сердца, не помешают никакие расстояния. Возможно, некоторые из них совсем рядом… Просто стоит поискать получше. Возможно, кого-то ты встретишь во сне, а однажды поймёшь, что этот человек искал тебя и наяву.
– Но как же я узнаю, что встретила своего человека?
– Просто дари миру светлые чувства, и ищи тех, кто поможет тебе в этом. И тогда вы обязательно встретитесь. Закат вам поможет!
Тензи нежно погладила облако. Такое прохладное и пушистое, но в то же время тёплое и… родное. Сердце расправило крылья. Стало светло и радостно…
– Спасибо тебе, – сказала она. – Я и вправду порой скатываюсь в уныние и не замечаю, сколько всего у меня уже есть. А сколько будет!
…
Добрая, искренняя улыбка не покидала лица Заката. Он смотрел на Тензи и Облако глубокими, сияющими глазами, и искренне радовался. Ещё один человек вернулся к себе. Разве это не счастье?
Засыпая, Тензи увидела на столе раскрытую книгу. Ну конечно, ее она читала до того, как загрустила. Буквы словно затанцевали под красивый музыкальный гудок, образуя хоровод из слов:
Твой дом – внутри.
А не у моря,
Не там, где песни смеху вторят.
Твой дом – внутри.
Эдгар
Жизнь Эдгара вместилась в один чемодан. Так продолжалось не первый год. А если быть точным – с момента окончания педагогического училища. Общежитие, по сути, было единственным «домом», в котором он прожил больше полугода. Хотелось забыть Линду. Она должна остаться максимум цветком на дороге до нового пристанища.
Эдгар дошёл до станции. Небо ноябрьского утра подернулось свинцовыми тучами, резкий ветер трепал волосы и хлестал лицо, подгоняя идти. Эдгар и так бежал со всех ног, о которые бил кожаный чемодан на колесиках. Забывать больное и дорогое он привык, эти два слова давно стали для него синонимами.
Они с Линдой были коллегами, он – учителем литературного чтения, она – педагогом