я солнцу устало.
Что это было? Лишь сон наяву,
Помню, как радостно в мире нам стало.
Даже в твоей нелюбви не печаль,
Радость я снова тогда разглядела
Так догорает в тумане свеча,
Так нелюбовь твоя вдруг отгорела.
Сходятся тучи на небе опять,
Рок и судьба нас приветствует снова,
Буду я жить и ночами летать,
Грезя свободой и там из былого
Снова вернется отчаянный маг,
И наколдует мне страсть и удачу,
Где-то на тех позабытых пирах
Скрипки о нас в одночасье заплачут
То, что тогда не остались с тобой,
Этому нынче я искренне рада,
Даже в твоей нелюбви роковой,
Скрыта и прелесть, и свет, и отрада,
Все ушли
Все ушли, никого не осталось,
В мире пахнет войной и грозой,
И душа безрассудно металась.
Между небом, водой и землей.
И рождались поэмы в тумане,
И печали не знали границ,
Пусть заманит тебя и обманет.
В старой Праге прекрасный твой принц
Это все навсегда оборвется,
Лишь Елабуга станет судьбой,
Все ушло, ничего не вернется,
В этом мире, сплетенном войной,
Государь император, царица.
И туман, и обман, и тоска,
И в Поэме конца воплотится
То начало и горечь стиха
А в том мире, забытом, увитом
Пеленой, и лютует Борис
И вино в том бокале разбитом
И печаль, отступи, не борись.
Снова в бездну она отступила,
И искала в тумане пути.
Тихо плакала, громко скулила
И хотела по небу пройти.
На фоне Венеции
И где-то там в Венеции, в печали,
Брела душа по площади, по снам,
Ее русалки в тишине встречали,
За ней лисенок плелся по пятам,
Тот, прирученный кем-то и когда-то
Он диктовал забытые стихи.
А рядом шли сомненья и утраты
И страшные, и смертные грехи.
Как это все пройти, и как осилить,
И вырваться из плена неудач,
В кошмарах снится мертвая Россия,
И страшный суд, и яростный палач.
И плач о тех, кто больше не вернется,
Кто за чертой останется вдали,
Венеции прекрасное господство,
Отчаянно молился о любви.
Но где она, о ней давно забыли
Все те, кто жил у призрачной воды,
В порыве страсти все они парили,
И лишь поэта легкие следы
Остались там, и нежность и участье,
И сон, и стон о дальних городах,
В Венеции нет солнца, там ненастье,
И там прощаться надо навсегда
И строчки обрываются поэмы,
И Постум покидает этот мир,
И лишь поэт, как прежде вдохновенный,
Венецией отчаянно храним
Опять о Бродском
А я