фигуру, от которой явственно потянуло запахом прелой листвы. Тени сгустились, небо окончательно потемнело, и на нём зажглась первая звезда. Воцарилась абсолютная тишина. Не было слышно ни звуков музыки с парковых аллей, ни сигналов автомобилей с проспекта, ни шороха листьев, ничего. Сашке почудилось, что это место вместе с ним внезапно переместилось из городского оживленного парка в дремучий лес. Чувство потерянности и одиночества было настолько сильным, что по спине пробежали мурашки, а волосы на затылке встали дыбом.
Сзади раздался шорох. Сашка подпрыгнул, оглянулся, и увидел на спинке скамейки стоящую столбиком белку. Зверек злобно посмотрел прямо в глаза, и молнией мелькнул в тень под кустом. От неожиданности сердце у Сашки заколотилось где-то возле горла, дыхание перехватило.
«Да ну нафиг. Надо валить, быстро валить домой» – подумал Сашка. Попытался вспомнить, где видел просвет в кустах, но в этот момент за скамейкой послышался хруст веток и странный топот. От ужаса ноги у Сашки примёрзли к бетону. Он пытался сделать шаг, но не мог. Попытался крикнуть, но из сдавленного горла шел только сип. Топот перешёл в бег, легкий, мелкий, как мог бы бежать мальчуган лет пяти. Затем кто-то, кого Сашка не видел, остановился, и раздался смех. Детский, звонкий, и при этом какой-то неживой. Как будто птица пародировала смех ребёнка. Внезапно из-за скамейки выскочило существо, похожее на человечка, ростом Сашке по пояс, вперевалку пробежало вдоль края площадки, и беззвучно исчезло в кустарнике.
Появление существа оказалось последней каплей. Нервы не выдержали. Сашка всхлипнул, и ломанулся через кусты, не разбирая дороги. Куда угодно, лишь бы подальше от этого места.
С разодранными в кровь руками Сашка вывалился из кустов шиповника, и помчался вперед, туда, где ему почудилось открытое пространство. Через минуту он оказался на берегу паркового озера. Вправо и влево из под ног убегала прогулочная дорожка, по которой, при желании, можно было обойти озеро по периметру.
Когда Сашка был здесь в последний раз, отдыхающие горожане плавали по озеру на катамаранах, кормили уток и лебедей. Вокруг озера, по дорожке, прогуливались мамочки с колясками. Строгие бабушки сидели на скамейках возле дорожки и контролировали поведение внуков. Перебегали с места на место стайки девушек. Через каждые сто-двести метров стояли автоматы, продающие корм для птиц, девушки покупали корм, и с ладони кормили уток и лебедей, заодно устраивая фотосессию.
Движение людей вокруг озера не замирало до позднего вечера.
Но сейчас ни справа, ни слева, не было ни души, и только в тёмной воде плескалась какая-то неразличимая живность. Фонари не горели. Над горизонтом, отбрасывая мертвенные блики на тёмную воду озера, висела огромная луна.
Место вроде знакомое, не раз хоженое, но сейчас Сашку изнутри пробирало жутью, руки тряслись, на затылок давил чей-то неприятный взгляд. Хотелось прибежать домой, закрыться в квартире, зарядить смартфон, и залезть в сеть, где всё знакомо, никто не топочет, и не смеется из кустов потусторонним