задумчиво смотря ей вслед, как она шла, утопая в тапках одновременно придерживая халат руками. Сунув руки в карманы брюк, недовольно хмурился, жуя фильтр окурка, зажав его между зубов, развернулся к ожидавшему меня водителю, резко остановился, выплюнул остаток сигареты, сказав идущему рядом охраннику":
– Купите ей пару тряпок, обувь по размеру… чёрт, и бельё тоже.
– Слушаюсь. А что именно покупать: платья или юбки? – скосив глаза к охраннику, ответил:
– Откуда мне знать?! Я в женском тряпье не разбираюсь, найди того, кто сможет решить эту проблему!
– Понял, Хасан Алиханович, сделаю.
– Твою мать… – буркнул я недовольно.
У машины меня ждал помощник.
– Доброе утро, Хасан.
– По машинам, – скомандовал.
– Катя –
«Моя детская любовь, которую я сама себе придумала, с годами переросла в сильные чувства, а я даже не заметила. Сама себе придумала и поверила в них», – а иначе как объяснить слабость во всём теле, когда он приближается ко мне. Неужели меня не трогает, что он убийца?! – опустилась на кушетку, закрыв руками лицо. – «Как же так…». Испуганно вскочила от громкого стука в дверь ванной.
– Катя, выходите! – послышался голос охранника.
– Да-да, минутку, выхожу! – я и забыла, что меня ждут, как же напугал, аж сердце заходится… Поправила свой сарафан. Вещей никаких нет: телефон остался в сумке, которую бросила в лесу, и дедовский лук остался там же, его больше всего сожалею.
Открыла двери.
– Вот Вам, на первое время обувь, надевайте и идёмте, опаздываете.
– Спасибо большое, – надела принесённые балетки.
Великоваты. Какой у Вас размер?
– Тридцать пятый.
– Как у моей сестрёнки.
Я подумала, а знает ли она, что её брат работает на убийцу, и выполняет его приказы… думаю, нет.
– Вы убиваете по приказу Хасана? – мой вопрос его ничуть не сконфузил.
– Катя, не стоит судить о том, о чём не имеете даже представления, не засоряйте свою голову плохими мыслями.
– А Вам, значит, можно, как судить, так и принуждать людей? И знаете, что… ничто не может оправдать убийство человека… ничто! – высказалась я, и уже секунд через десять пожалела о сказанном, возможно, этот парень вообще ни в чём не виноват. – Простите… я не хотела Вас обидеть.
– Идёмте, я не из обидчивых…
Стояла в фойе особняка перед высокой, стройной женщиной, лет пятидесяти в круглых очках. На ней было униформа: чёрное платье немного ниже колен с белыми манжетами на длинных рукавах и подворотничками у горла. Её причёска была туго стянута на затылке. Проигнорировав моё приветствие, окинула мой внешний вид чопорным взглядом, она вскинула руку и посмотрела на наручные часы, взметнув свои брови-ниточки кверху.
– Вы опоздали.
– Прошу прощения за своё опоздание, больше не повторится, – почему-то я её уже боюсь.
– Ну разумеется не повторится, в противном случае будете уволены, – ответила мне женщина, ярко напомаженными губами.