Вам что-либо известно об этом?
– Покушение на убийство Ольги? Что случилось? Когда это произошло?
– Пожалуйста, отвечайте на мои вопросы. Расскажите, когда Вы с ней в последний раз общались и где были вчера вечером?
Я рассказал всё, что мне было известно. Безусловно, упомянув и о вчерашних звонках, и о сообщениях, хотя это, в принципе, им уже было известно. Следователь внимательно выслушала, записывая мои пояснения и периодически задавая уточняющие вопросы, а затем сказала, что нужно съездить на осмотр моей квартиры, поскольку имелись основания полагать, что преступление было совершено у меня дома.
В сопровождении следователя и оперативной группы меня доставили домой. Как только мы вышли из лифта, беспорядок и грязь около лифта привлекли внимание Татьяны Михайловны. До входа в квартиру она принялась вносить в протокол осмотра описание и местоположение мусора и грязи. Находящиеся с ней сотрудники фотографировали, изымали и упаковывали в прозрачные пакетики частицы мусора, делали смывы грязных пятен на ватные тампоны и также их упаковывали.
И только сейчас я стал догадываться, что это была вовсе не грязь, а запёкшаяся кровь. Я старался понять, как она могла тут оказаться. Неужели Ольгу пытались убить прямо на моей площадке. Как же я не услышал. Если бы это было около полуночи, когда она должна была прийти, то я бы услышал шум на лестнице, так как ещё не спал и ждал её.
Сразу после осмотра лестничной клетки оперативная группа во главе со следователем прошли в мою квартиру. В ней ничего подозрительного установлено не было, Татьяна Михайловна мне честно сообщила, если анализ смыва образцов с подъездных пятен подтвердит, что это кровь, и принадлежит она Ольге, то меня доставят в суд на арест, а пока задерживают по подозрению в преступлении.
На мой вопрос, почему нельзя спросить у Ольги, кто на неё напал, следователь рассказала, что потерпевшая находится без сознания в тяжёлом состоянии и если умрёт, то мне предъявят обвинение уже не в покушении, а в убийстве.
Надо отдать должное, что сотрудники ко мне относились по-доброму. Предложили поесть, пока я дома, а они осматривают квартиру, и взять необходимые вещи. Есть я, конечно, не мог, кусок в горло не лез. А вещи собрал.
Когда осмотр был завершён, после оформления в управлении документов, меня посадили в кутузку и отправили в изолятор временного содержания.
На следующий день меня доставили в районный суд на арест, там уже находился мой адвокат. Из происходившего в зале заседаний я узнал, что кровь в подъезде принадлежит Ольге, которая до сих пор находится без сознания.
Орудие преступления, каковым являлся нож, не нашли, а из детализации телефонных соединений и Смс-сообщений следовало, что звонил потерпевшей в этот день только я, с телефона водителя, и приехать около полуночи она должна была ко мне.
Камеры в подъезде на первом этаже и на моей площадке, а также у дома во дворе были повреждены, запись не производилась.
Умирающую Ольгу нашли под утро на