в коридор.
Надевая шубу, она увидела свое нерадостное лицо в зеркале и удивилась сходству его с потухшим лицом кассирши из банка.
– А чего приезжала? – спросила дочь.
Ирина достала из сумки конверт с деньгами, который ей не предъявил волшебства общения с Виктором Павловичем, и отдала его дочери.
И сразу почувствовала облегчение, от того, что поняла, она больше не сможет пойти в банк, и не станет копить деньги для визита туда.
Банк для неё лопнул. Она криво так улыбнулась.
– Купи что-нибудь детям.
Увидев на глазах дочери намек на слезы, Ирина быстро вышла из квартиры. Уже на площадке было слышно ей, как заплакал младший, и нежное сюсюканье с ним дочери.
Ирина вышла на улицу. И пошла пешком домой, хотя это было достаточно далеко. Но ее это не пугало.
Светило солнышко, и в его лучах быстро стройнели сосульки, свисавшие с крыши дома.
“Невероятная солнечная диета”, – подумала она о худых сосульках.
Ирина давно не ходила пешком. Шуба была тяжеловата для такой погоды, и вдруг Ирина увидела на ярком солнце, как облезли обшлаги рукавов. И воротник тоже был битого вида. И она подумала, что пора отдать шубу эту соседке Нонне, которая давно смотрит на нее с вожделением.
А в банк она может пойти и в пуховике. Хотя Ирина знала уже, что это будет совсем не скоро.
И то, если об этом попросит дочь. У нее вечные финансовые разлады.
Ирина думала еще о том, что за жизнь она проживает, если увольнение какого-то клерка сподвигнуло ее на поступки совсем несвойственные ей раньше.
И эти перемены в себе она наблюдала хоть и настороженно, но с возможной радостью.
Ей капнуло на лицо с сосульки. И потекло по лицу.
Ирина вытерла лицо ладошкой, а со стороны можно было подумать, что она плачет.
Яркая тетрадь,
14 января 2022
Птах !
У Вовки было так много жизни, что он не знал, куда потратить время этой самой жизни. Свободное – оно казалось ему обузным и скучным, сильно тяготило его, двадцатилетнего молодого человека.
Он донимал всех вопросами о смысле этой жизни, от него отбивались как могли – кто иронией, кто сарказмом, кто отшучивался.
А Вовка злился на невнимание к себе, случился, в результате, мрачным нахохленным типом, не вызывающим никаких симпатий у окружающих.
Сегодня мать пристала к нему с просьбой, ей нужно было на рынок. Это был особенный какой-то день в её непостижимом нравственном календаре, когда надо было отпустить птиц на волю. А для этого их нужно было сначала купить на птичьем рынке, доехать до ближайшего парка и только там выпустить из коробки.
Сколько Вовка помнил себя, в семье в этот день выпускали пернатых. Пока Вовка был маленький, то ему давали в руку птичку, и он ее выпускал в открытое для этого окно, хотя на улице было еще довольно холодно.
Вот и сегодня мать растолкала его в теплой постели и попросила очень робко – съездить с ней за птицами.
Вовке было тошно и зло от её тихой просьбы, но отказать он не