Код Независимости. Галина Муратова

всё”, – только и подумал он о случившимся событии.

      Он ушел к себе и забыл о птахе напрочь.

      Не тут-то было. Утром мать сказала отвезти птаха ветеринару.

      Вовка, ворча недовольно, подошел к клетке, и вдруг услышал короткий гортанный звук, на который он почему-то тут же ответил.

      – Привет?

      Снегирь выдал короткое, но очень выразительное чириканье.

      – Не волнуйся, все будет хорошо, – поддержал разговор Вовка.

      Ветеринар нашел, что птица просто очень замученная, прижег ей перекисью ранки под крыльями, прописал клюкву и семена. И они благополучно вернулись домой.

      Причем Вовка туда и обратно доставил птаха в своей перчатке, спрятав на груди под курткой.

      Птах оживал прямо на глазах. Оживал и Вовка. Он мог подолгу стоять у клетки Птаха и задавать ему вопросы, выслушивая ответы в стиле рэпа.

      Вовка так и стал называть его – “рэпер”.

      У рэпера был прекрасный аппетит, он обожал купаться, и надо сказать, что Вовка без всякой брезгливости чистил и мыл посуду в его клетке.

      Птах стал вылетать на короткие дистанции по комнате. Расстояния были с каждым днем все длиннее. Птах явно окреп.

      Вовка теперь вставал рано, бежал в комнату с клеткой, плотно закрывал за собой дверь. И там велось таинственное общение, нарушать которое не смел никто из членов семьи.

      Иногда Вовка брал у матери саговый веник и катал снегиря по дому. Тот важно сидел на венике и внимательно осматривал пространство вокруг себя.

      – Может пора выпустить? – предложила внимательная матушка.

      – Рано еще. Слаб! – возражал Вовка, ставя свой диагноз.

      Вовка знал, о чем говорил. Уже неделю он держал клетку и форточку в комнате открытой. Давая возможность Птаху выбрать. Улететь или остаться. Но каждое утро Вовка находил Птаха на жердочке в клетке, где он доверчиво спал.