день хлеб. Сушила и прятала. Собирала на кустах шиповник – и тоже сушила и прятала. Причем с местом для схрона ещё пришлось помучиться – сложно найти укромный угол, когда по дому шустрит любопытная ребятня. Ведь увидят – расскажут батьке с мамкой. Даже не со зла, просто по малолетству…
Прятала всё в хлеву под стрехой. Малышня бы туда пока не долезла, а взрослые сунуться бы не догадались. А поскольку утренняя дойка двух наших коров была на мне, а в пять утра остальные обычно ещё спали, дела складывались неплохо.
К началу августа я собрала всё, что задумала: мешок сухарей, соль, носки и штаны, плащ и чайник, пару ложек и хороший – оставшийся от деда – большой нож с чёрной костяной рукоятью. Непонятным оставалось одно – куда идти?
На севере – Берден. До него пешком я дошла бы дней за пять. Но если меня начнут искать – то в первую очередь именно там. На востоке тоже делать нечего – в Запретные горы я не ходок. На юге начинаются леса. Но вроде бы за ними проходил большой караванный путь, и где-то там был другой большой город – Зинар. Только про караванщиков рассказывали всякое. Что часть из них и не из Империи вовсе, а пришли к нам из земель зарифов. А у тех, говорят, торгуют всем, даже людьми. И слова своего зарифы не держат.
Выходило, что остаётся только запад. Где-то там есть город Марен-Кар, а за ним, если идти и идти на закат, начинаются земли эльфов. Правда, поговаривали, что людей туда не пускают. Но я почему-то не верила… И потом, мне же много не надо?
А сколько туда добираться? Не знаю…
Пока складывала вещи, раздумывала: надо ли брать бумаги, о которых рассказывала бабушка? Всё же рассудила, что не стоит. Я успела проверить поленницу, нашла нужный обрубок, нашарила там какой-то мешок. Похоже, пропитанный воском. И решила, что ничего с ним не станется – пусть себе лежит.
Ещё одной ценностью была оставшаяся от матери книга. Тяжёлая. С картинками зверей, городов, кораблей. Мама успела научить меня различать буквы. А читать уже не получалось. Знакомые слова из трёх-четырёх букв складывались, а если длиннее, я терялась и путалась, не могла разобрать, что написано. После смерти матери отчим книгу спрятал в буфет и запер. В принципе я знала, где искать ключ. Но надо ли её брать? Наверное, как ни жаль, тоже нет – потому что тяжёлая и сырости боится.
Зато сообразила, что забыла: трут с огнивом, а ведь без них в лесу никак!
А ещё захотелось напоследок сходить к колодцу – хоть мельком взглянуть на Бора. Хотя зачем? Мне уже рассказали, что, услышав о сватовстве Гара, парень только пожал плечами. Мол, а мне что за разница? Вдобавок у колодца наверняка будут подруги. Которые станут шептаться за спиной, смотреть на меня с жалостью и любопытством… Эх-х…
Вечером еле дождалась, когда можно будет уйти в свой угол. Ортей как что-то почуял, весь день на меня косился и теребил пятернёй бороду. А после ужина Лив тоже спросила, что случилось? Я додумалась сказать, что женские дела подошли раньше времени, и живот болит – мочи терпеть нет. Лив кивнула, сказала, что сама вытрет вымытые миски, и отпустила меня спать. Стало жутко неудобно – она добрая, а я её обманываю…
Сгорбившись,