в коих зияли пещеры, оборудованные решётками и металлическими дверями, где содержались невольники, сосланные на покаяние.
Сколько было тех пещер, точно не знал никто, кроме архимандрита Евномия. На всех подземных уровнях постоянно велись работы по пробивке туннелей, и новые пещеры выкапывались одна за другой. Каждый уровень уже превратился в лабиринт, сложность коего непрестанно возрастала.
Некоторые пещеры приходилось замуровывать, потому что в них со временем образовывались трещины, которые с ума сводили монахов, в тех пещерах обитавших. Из трещин то ли выходили галлюциногенные газы, то ли действительно лезла какая-то чертовщина. Трещины пытались заделывать раствором, но те открывались вновь, и настоятель принял в итоге решение – при возникновении проклятых трещин – срочно переселять жильца в безопасную свободную пещеру.
Некоторые пещерные или, как говорили в монастыре, печерские монахи, со временем исправлялись и, после строгой проверки настоятелем, выпускались из пещер и причислялись к обитателям верхней части монастыря. В принципе, им давалась свобода вернуться обратно, в свои прежние монастыри, но никто не желал возвращаться туда, откуда их в своё время с таким пренебрежением вышвырнули. Так и оставались они на горе Машук. А некоторые настолько привыкали к пещерной жизни, что не желали выходить на свет, но оставались внизу, разве что переходили в пещеры более благоустроенные.
Где-то на нижних уровнях подземной Темницы обитали три монаха-схимника, из числа первых насельников монастыря. Те, вообще, никогда не выходили на свет, лишь контактировали с послушниками, доставлявшими пропитание для них, а в пору настоятельства Евномия и вовсе прервали всякие контакты с людьми. Пили они из какого-то подземного источника, питались неизвестно чем – может, пещерной плесенью, а может, и пищей из рук ангельских, этого никто не ведал. Поговаривали, что те глубинные схимники – святые, молитвой которых весь мир держится на краю адской пропасти, ну, если и не весь, то, по крайней мере, на территории Ставропольской епархии. Впрочем, ходил и альтернативный слушок – будто монахи оные уже не люди, а трансгуманистические чудовища, полуадские твари, подвергшиеся метаморфозам из-за долгого жительства во мраке подземном.
Кое-кто утверждал, что схимники, из своих преисподних глубин, делают набеги на более высокие уровни, похищают заключённых монахов и ритуально пожирают их. Впрочем, и в этих слухах не всё было однозначно. Утверждалось также, что не просто похищают и пожирают случайно подвернувшихся, но карают таковым образом за особо тяжкие грехи, а именно за мужеложество и деторастление. Прелюбодеев, согрешивших с женским полом, глубинные схимники, дескать, не трогают, ибо тут грех, пусть и тяжкий, однакоже естественный. Зато впавших в противоестественные грехи схимники чуют обострённым нюхом своим и утаскивают на нижние ярусы, будто грозные ангелы