с чесноком?
Брайли зло глянула на сестру и натянула на голову капюшон.
– Все хорошо? – тихо, чтобы не услышала мать, спросила Таисия. – Я заметила, ты в последнее время какая-то кислая.
– Все хорошо.
– Чего-то не верится. Мы можем чем-то помочь?
Брайли шумно выдохнула, но скорее от усталости, чем от раздражения.
– Вы двое постоянно куда-то тайком уходите, секретничаете. Может, перестанете и расскажете уже, что у вас на уме?
– Да будет тебе.
Таисия только тут заметила, что у сестры покраснели белки глаз, а ее фамильяр вяло висит на плечах, как легкий тонкий платок.
– Можешь дурачить кого-нибудь еще, но я-то тебя знаю, – недовольным тоном сказала Брайли.
– Снова плохо спала?
Таисия, конечно, сочувствовала сестре, но и тему сменить тоже хотела. Сон всегда трудно давался Брайли. Ей с детства снились яркие сюрреалистичные сны, после которых утром она была совершенно обессилена. Брайли пробовала принимать снотворное, но потом отказалась: от этого зелья у нее язык немел и мысли путались.
– Если не хочешь рассказать, что происходит, не рассказывай, но не веди себя со мной как с непонятливой дурочкой, – сказала Брайли и, ускорив шаг, ушла вперед.
– Подумаешь, какая обидчивая, – пробормотала Таисия и обратилась к Данте: – Мы ведь не можем ей обо всем рассказать? Нельзя ее втягивать и подвергать риску.
Данте медленно провел рукой по волосам, волнистая прядь упала ему на лоб.
– Она сейчас не понимает, но потом поймет.
Данте был бледным, и даже его голос показался Таисии бесцветным, как будто из него ушли все жизненные соки. Взгляд у него был отстраненным, и он явно находился на взводе. Таким дерганым Таисия брата еще никогда не видела.
– Что случилось вчера вечером? – шепотом спросила она.
Данте напрягся, а потом тряхнул головой и коротко ответил:
– Ничего.
– Глядя на тебя, не скажешь.
– Тая, я устал.
Таисия невольно начала злиться. У них с братом имелись секреты от Брайли, но мысль, что Данте может что-то скрывать и от нее тоже, была очень неприятна.
Они шли по кривым улицам. Все мышцы Таисии были напряжены, как натянутые струны дурацких инструментов Анжелики. Даже здесь, в квартале Ноктус, то и дело попадались патрули городских стражников, как будто они рассчитывали обнаружить среди обитателей этих заброшенных домов любителей заниматься оккультизмом. Таисия подозревала, что к жителям квартала Солара отношение было таким же. Подозрения первым делом всегда падают на чужаков, и потому главный удар пришелся на беженцев из иных миров.
Король Фердинанд почти ничего не предпринимал для их защиты. Если на то пошло, его молчание поощряло враждебность и агрессию в отношении беженцев.
Прошли мимо высокой и внушительной, построенной из черного камня базилики Никса. По углам возвышались минареты, на фасаде между горгульями в виде ноктанских зверей были высечены