Да, я понял.
– Так, ты стрелял из оружия? – потянувшись в карман, он достал сигареты. Виктор, и вправду много курит. Даже для того, кто уже мертв.
– Нет. Никогда.
– Дрался? – густо затянувшись, и выдыхая струю дыма, Виктор смотрел на кончик сигареты.
– Конечно. В старших классах, я играл в американский футбол, а там без драк не обходилось. – Я улыбнулся, припоминая, как много схваток пережила наша команда, чтобы стать победителем. Я всегда был на линии нападения, тем, кто пробивал защиту противников и освобождал путь для своих.
– Агрессором был, да?
– Был. – Усмехнулся я.
– Это хорошо. – Он поднялся, стягивая с себя плащ. – Иди, прими душ. У меня есть чистая одежда, и где-то валялась запасная пара обуви.
– Спасибо. – Смущенно покраснев, я двинулся в смежную комнату. Закрыв за собой дверь, я привалился к ней спиной, пытаясь собраться с мыслями. Переварить все, что я слышал за столь короткий срок – невозможно, не говорю уже об остальном.
Раздевшись, я забрался в кабинку и включил воду, выставляя нужную температуру. Встав под струю, я с облегчением вздохнул. Мурашки прокатились по коже. Так привычно и так… по-настоящему.
Воскрешение. Борьба с демонами. Команда. Ангелы.
Такое может привидеться только в кошмаре или в наркотической коме. Хорошо, что меня больше не тянет к этому. Все, чего я хочу… на самом деле, я хочу встретиться с мамой и сестрой. Они с ума сойдут, когда увидят меня на пороге дома, но желание с каждой секундой становится все сильнее и сильнее, что вытесняет другие мысли.
ГЛАВА 23
Каждый ангел, по-своему видит свой дом. Для меня он был таким, который я помнил еще в дни своей смертной жизни: двухэтажный, из бледно-серого кирпича с остроконечной крышей и маленьким чердачным окном. Вечнозеленый газон. Веранда с односкатным навесом из дерева.
Мне нравилось вечерами сидеть на улице в одиночестве и смотреть на закат. Проведя ладонью вдоль деревянной балки, я прикрыл глаза, вспоминая, как сильно отец злился из-за того, что термиты проели древесину, и ее нужно было заменить. Балки, что до этого здесь были, имели свою историю, простояв четыре десятка лет, а папа очень ценил вещи, пропитанные прошлым.
Почувствовав за спиной присутствие Годвина, я сморщился. Ублюдок должен прекратить меня преследовать.
– Зачем пришел?
– Сказать, что закинул твоему парню кое-какую одежду. Ну, и, – он причмокнул. – Я не против выпить с тобой.
– Мне не нужна компания. – По-моему, мы все уже выяснили, что я не собираюсь его убивать. Сколько можно мусолить эту тему? Не знаю, что у Годвина на уме и чего ему приспичило сдохнуть, но пусть делает это в одиночку.
– Я не собираюсь обсуждать что-либо. Просто хочу выпить и все. Так, что не парься. Окей? – да, боже ты мой, как будто я не знаю к чему, в итоге все приведет. Сначала, мы будем молчаливо поглощать напитки, а когда наступит долгожданная кондиция, тишина обернется очередным спором. Не хочу. – Клянусь.
Толкнув