было не до размышлений о невероятных совпадениях и конспирологических теориях. Я нажал на баннер и… просто потерялся во времени.
Так сказать, очнулся я уже только где-то через час, когда живот безапелляционно затребовал обед. Тема космического искусства так увлекла меня, что я, не замечая времени, читал и читал, смотрел и смотрел. И мечтал, и видел себя в художественной студии создающим, по заказу учёных, изображение только что открытой кометы из чистого молибдена, несущейся сквозь космическое пространство. Я витал в облаках блаженства и не хотел возвращаться на землю. К сожалению, вместе с приятными фантазиями приходило и понимание, что это недостижимо, всего лишь мечта.
Обедал я в задумчивости. Мечта и здравый смысл боролись в моей душе. В пользу мечты было лишь то, что я чувствовал, когда рисовал. Я чувствовал полёт, я устремлялся в космос, на другие планеты, я не замечал времени. Я с упоением рисовал одни сюжеты, а в голове уже рождались новые. Я мог не есть и не спать: как-то утром мама зашла ко мне, а я с красными глазами заканчиваю рисунок Венеры, образ которой явился мне во сне, стоило мне лечь спать; я проснулся и больше не мог уснуть, поэтому просто встал и всю ночь напролёт рисовал. Мама сказала, чтобы я не смел из-за своих каракулей жечь электричество и не вздумал прогулять школу из-за того, что всю ночь не спал. У неё определённо имелись предельно конкретные представления о том, каким должен быть жизненный путь человека.
Хорошо хоть, она не трогала мои рисунки. Кажется, для полноты картины она должна была бы в моё отсутствие собрать все мои произведения и выбросить в помойку, а я – жутко обидеться на неё и никогда больше с ней не разговаривать. Но она вопреки своим прагматичным взглядам почему-то так не делала, и поэтому отношения у нас были, в общем-то, неплохие, омрачённые лишь её непониманием моего увлечения.
Думаю, что в том числе и из-за этого – из-за того, что мама особо не препятствовала моему творчеству – здравый смысл тогда всё-таки взял верх над мечтой. Рисунки – рисунками, но надо было смотреть на ситуацию трезво. Это сейчас я жил за мамин счёт, а в будущем предстояло обеспечивать себя самому, в том числе обеспечивать и свои потребности в материалах для рисования. Не хотелось видеть себя сидящим на маминой шее. В конце концов, можно было работать тем же программистом, а в свободное время хоть рисовать, хоть чем угодно ещё заниматься. Я практически слышал эти доводы, произносимые маминым голосом, но спорить с ними было трудно: у нас не раз бывали тяжёлые времена, когда приходилось сидеть практически на хлебе и воде, и то, что в последние пару лет у меня была возможность рисовать даже краской и мелками, было всецело маминой заслугой. Прежде приходилось обходиться лишь одним простым карандашом, а в случае с космическими сюжетами это был так себе вариант.
В общем, я быстро нашёл информацию о подготовительных курсах нашего политеха по направлению программирования и решил, что завтра же пойду и запишусь. Сегодня было уже поздно: документы принимали