это по третьему кругу. – Просто оно в другом состоянии. Как круговорот воды в природе, Фимочка, смекаете?
– То есть, вы сейчас в состоянии пара и готовы пролиться на нас дождём?
Роман с Ольгой прыснули, а вот профессор смотрел на девушку взглядом, который отражал скепсис на максимально возможном уровне. Буквально парой часов назад у них состоялся ровно такой же разговор с ровно такой же шуткой, слово в слово.
– Клянусь духом Курчатова, у вас всех мозги под копирку, – ворчал он.
Роман с Ольгой вновь засмеялись, а вот Фима замерла. Она переводила взгляд с профессора на РИТЭГ и обратно, не моргая и не поворачивая головы.
– О чёрт… – выдохнула она спустя время.
Остальные присутствующие уставились на неё вопросительно.
– Я придумала, – Фима будто удивлялась собственным словам. – Придумала, как мы сможем провернуть это всё!
– Что именно провернуть, мисс Арифметика? – пробубнил профессор с недоверием.
– Как вас заставить дождём пролиться и просьбу Милицы выполнить, – пояснила девушка. Глаза её лихорадочно блестели. – Хотя нам за это может прилететь по жопе, сразу предупреждаю.
Роман едва не выдал внутренней радости. Его Чуйка пела чудеснейшим из голосов, подсказывая, что всё идёт как надо.
– Но действовать нужно быстро и учесть кое-что ещё, – Фима торопливо постучала костяшками пальцев по столу, собираясь с мыслями. – Чтобы всё получилось, я должна разобраться с одной давней историей. И, кажется, Игнат Афанасьевич, вы мне можете в этом помочь.
Профессор засунул руки в карманы халата и кивнул, демонстрируя готовность к диалогу.
– Мне стали известны подробности моего рождения. Не самые приятные, – начала Фима, хмурясь и подбирая слова. Ей совершенно не хотелось этим делиться, но без дополнительной информации сотворить то, что она уже мысленно планировала, ни в коем случае нельзя было.
Профессор медленно кивнул, предлагая ей продолжить. На лице его отразилась при этом некоторая тревожность, которая ни от кого не ускользнула.
«Что-то знает, но сначала хочет выяснить, что известно мне», – подумала Фима и продолжила:
– Оказалось, что я родилась мёртвой, и для моего спасения мама с папой провели особенный ритуал. Им удалось, – она сглотнула, ощутив, как горло сжимает спазмом, – но, как мы все знаем, у магии на всё есть ценник. И моя жизнь стоила жизней родителей. Но вы, конечно же, в курсе этого, Игнат Афанасьевич?
Профессор медленно, будто плохо смазанный робот, кивнул.
– Знали, кто я, когда принимали на стажировку?
Вновь ржавый кивок.
– Из-за этот выбрали мою кандидатуру?
Подгорский хмыкнул и, не оборачиваясь, указал большим пальцем на РИТЭГ за его спиной:
– Нет, из-за вашего проекта. Надеялся, что усовершенствуете эти бочки, чтобы я пожил нормально. И всё ещё надеюсь. Наукой здесь не управиться, нужно придумывать что-то волшебное. В чём вы, Фимочка, мастерица.
– Ага, поняла, – девушка в задумчивости прикусила