напрягся всем телом, недовольный тем, что Фима перешла на тему гибели его матери. Он не хотел это обсуждать, он хотел мстить. Профессор же смотрел на девушку спокойно, безэмоционально, и лишь сжатые в карманах кулаки выдали бы его напряжение. Несколько минут царила тишина. Она так затянулась, что стала уже неловкой и некомфортной, но нарушать её никто не стал. Вопрос Фимы был более чем ясен, и оставалось лишь дождаться ответа, никакие дополнительные пояснения не требовались. Наконец, профессор разомкнул пересохшие губы:
– Анфиса, твоя мама, приходила ко мне изучать гримуар. Я не знал деталей, но в наших родовых заклинаниях нет чего-либо опасного, так что я дал добро читать книгу, когда она приходила. Думал, она хочет найти способ сотворить какую-то дополнительную защиту для тебя. Алиса, насколько я знаю, накануне гибели твоих мамы с папой, была у них в гостях. Не могу судить, вложилась она как-то в их дело или нет.
– Могла мама в этом участвовать? – спросил вдруг Роман.
Его голос заставил отца вздрогнуть. Он потупил взгляд и кивнул:
– Они были очень дружны с Анфисой.
Профессор поднялся тяжело, будто весь он был не просто из плоти и крови – а из очень старой плоти и крови. Уставший, болезненный, прошёлся по комнате и застыл перед РИТЭГом. Он сгорбился, сцепил руки за спиной и, не оборачиваясь к остальным, спросил:
– И к чему вы ведёте, мисс Арифметика? Юная ведьма Воротынская.
– У меня два вывода, Игнат Афанасьевич. Во-первых, нужно узнать, принимал ли в ритуале участие кто-то ещё. Я знаю, что заклинание составили кое-как из четырёх частей, взятых из разных гримуаров.
– Да, в те года среди ведовского народа не было представителей с даром, подобным твоему. Но у тебя-то он есть, зачем искать тех, кто сделал заклинание абы как?
Фима с укоризной посмотрела на Романа с Ольгой, не обрадованная тем, что они выболтали профессору информацию о её способностях. Оба они состроили виноватые мины и развели руками.
– Ну, не абы как, Игнат Афанасьевич. Я всё же здесь, перед вами. Заклинание сработало, но не думаю, что кто-то смог рассчитать цену. Или что вообще пытались её предугадать.
Профессор резко обернулся, взгляд его пылал гневом:
– Если верить вашей догадке, дорогая, моя жена и мать моего сына умерла в результате того давнего колдовства.
– И мне жаль. Но я с этим ничего не поделаю, и вряд ли могли мои родители.
– Конечно, для этого им нужно было подумать о ком-то ещё. Так в чём ваш первый вывод? Конкретнее, – раздражённо напомнил профессор.
– Возможно, с кого-то ещё не успели взыскать долг, и мы сможем как-то помочь. Но, сказать по правде, в первую очередь я хочу собрать прошлое заклинание. И улучшить его.
– Это сумасшествие.
– Сумасшествием будет повторять ошибки прошлого, – парировала Фима. – И мы плавно переходим ко второму моему выводу. Заклинание, которое я задумала, нужно сотворить так, чтобы не запустить новую череду несчастий.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст