темна. Даже Евдокия Матвеевна, закончив готовку еды, брала в руки грабли и помогала собирать валки и метать копны. Учитывая, что в предстоящую зиму они решили увеличить количество лошадей, крупнорогатого скота и овец, потребность в корме значительно возросла. Трудиться пришлось с утроенным напряжением сил и с полной самоотдачей. Но не сено больше всего беспокоило Ивана Васильевича, а состояние хлебов. «Если такая погода постоит ещё дён десять – хлеба выгорят полностью. Даже не соберём зерна столько, сколько засеяли весной семян», – переживал он, глядя на увядание стеблей пшеницы. И не только Губиных волновала судьба урожая, а всё село засматривалось наверх и искало на небе вожделенную тучку. Однако их ожидания были напрасными. И даже тогда, когда толпа пожилых людей, взяв в руки иконы и обратив их ликами к небу, прошла с молитвами три раза вокруг ближайшего к селу поля – дождь так и не пошёл. «Видать прогневали мы Всевышнего нашего. Отвернулся он от нас», – роптали люди и продолжали молиться. И лишь в конце июля внезапно налетел с запада ветер, поднял столбом пыль и весь горизонт покрылся тучами. Засверкали молнии, загромыхал гром, просыпались первые крупные дождинки, которые испарились ещё в воздухе. А уже через мгновение, сплошной поток воды обрушился на землю. Ливень шумел всю ночь и весь следующий день. И только ближе к полуночи остановился. «Поздновато боженька решил помочь нам. Но и за эту помощь спасибо ему», – первой высказала своё мнение Евдокия Матвеевна. Во время дождя семья отсиживалась в шалаше, и как только он перестал, Иван Васильевич вылез из укрытия, посмотрел на край поля, на котором была посеяна озимая рожь, и спокойно сказал: «Стоит рожь. Не закрутило её, не помяло. Если бы был у неё стебель высокий – обязательно полегла бы от такого урагана».
Из официальной хроники
В то время, когда крестьян Ишимского уезда волновала судьба будущего урожая, в Москве решалась их личная судьба. Разрушив за годы революции и гражданской войны отлаженный механизм обеспечения жителей России продуктами питания, оторвав хлебопашцев от прямых обязанностей и заставив их штыками добывать им власть, коммунисты уже летом 1920 года поняли, что наступает час расплаты за принесённое стране и народу зло. Почти шесть лет, начиная с германской войны, крестьяне были вынуждены воевать, а не взращивать хлеба, в результате чего засеваемая ранее площадь сократилась почти наполовину. И если раньше Россия была главным мировым экспортёром зерна, то теперь сама испытывала продовольственный голод. Чтобы сохранить власть и не быть уничтоженными, большевики готовы были идти на любой обман, жестокость и даже жертвы простого народа. Собравшись 20 июля на экстренном расширенном совещании в Кремле и обсудив продовольственную ситуацию в стране, в порядке боевого приказа и во имя доведения до победного конца тяжкой борьбы трудящихся с их вековечными эксплуататорами и угнетателями, Совет народных комиссаров постановил:
«1. Обязать крестьянство Сибири немедленно приступить