на дровни не посадили и в Ишим не повезли», – подсказал Иван. «Может, лучше дорогой встретить и отбить Василия?». «Нет. Этого делать не надо, так как закончиться может этот героический поступок плачевно не только для семьи Губина, но и для многих других. Такую дерзость новая власть не потерпит. Особенно сейчас, когда по всему уезду создалась напряжённая обстановка», – предупредил Иван. «Понял. Спасибо за совет. Не буду больше медлить и начну действовать, как ты велел», – сказал Степан и направился из избы. «Беги, а я чем смогу, обязательно подмогну. Ты-то только сам не сильно выпячивайся. К тебе у большаков тоже есть претензии», – предупредил Иван.
Помогать Степану вызвалась Варвара. Она быстро организовала своих подруг и те разбежались по всему селу, включая Малое Сорокине. Они заходили почти в каждый дом, рассказывали о том, за что посадили Василия, просили прийти к волостной милиции, чтобы заступиться за него и бежали дальше. А через час после этого у милицейской избы уже стали собираться первые защитники. Пока их было мало, особой инициативы они не проявляли и охрану не беспокоили. Но вскоре толпа стала увеличиваться, а решительность вступить с большевистской властью в конфликт – нарастать. Поднесла искру к факелу всё та же Колмакова Анна. Она почти взлетела на высокое крыльцо избы и что есть мочи, постучала палкой по дверям. Двери открылись, и в их проёме показалось испуганное лицо красноармейца. «Ты чо, тётка, стучишь? Тебе чо надо здесь?» – спросил молодой паренёк. «Начальство твоё нужно нашему обществу для разговору», – ответила Анна. «Нет его здесь», – ответил красноармеец и хотел было закрыть дверь, но в это время из толпы кто-то выкрикнул: «Да, чо это мы будем ждать его начальство. Пусть сам отпускает Ваську Губина из под стражи. Иначе мы эти двери сломаем и парня с собой заберём». «Э! Граждане! Не балуйте. Я представитель власти и за нападение на меня вы понесёте суровое наказание», – выкрикнул охранник. «Ну, вот, что, представитель власти. Ты или выпускай Губина, или мы избу штурмом возьмём. А с тебя, как с представителя власти штаны снимем, и ими руки тебе свяжем, чтобы особо не брыкался», – угрожающе наступая, произнесла Анна. Чем бы закончилась эта перепалка, сказать сложно, если бы сзади толпы не остановилась кошёвка, из которой выскочили Горшков и Зайчиков. «Что здесь ещё за демонстрация собралась? По какому поводу? А ну, разошлись по домам», – рявкнул волостной милиционер, явно находящийся под хмельком. «А ты, чо разнукался? Мы чо, тебе стадо овец, чо ли? Нашёлся тоже баран-осеменитель! Вот свалим на снег, снимем шаровары, тогда и посмотрим какой ты баран-осеменитель. А то выпил бражки кружку и уже храбрый стал не в меру», – перевела своё внимание на Зайчикова Анна. В толпе послышался сдавленный смех, но вскоре он стал быстро усиливаться. Оторопев от такого с ним обращения, милиционер выхватил из-за опояски плётку и стал расталкивать толпу, чтобы добраться до Колмаковой Анны. Все стояли в оцепенении, не зная как себя вести и что делать. И только лишь Анна знала, что будет дальше