стреляй! Подбросили фуражку…
– И че, попал?
– Какое нах попал, нет, конечно. Ты дальше слушай. Это, фуражка упала шагов за двадцать где-то, целехонькая. Я судье говорю, это, ты иди нах, поднимай…
– А он че?
– А он, это, такой – да ну нах… Достает, это, у меня из кобуры короче ствол, табельный и хренак-с по фуражке-то.
– И че, попал?
– В том-то и дело, что попал.
– С двадцати шагов из макарыча, бухой?
– Отвечаю! Мы сами офигели. Это, он трезвый в тире с метра нах в потолок попасть не мог никогда, а тут вон че. Ну, нас, понятное дело, заело. Это, мы значит такие нах тоже кто с чего, давай по фуражке шмалять. Раз попали, два…
– Ну, и дальше че?
– А ниче. Как в фуражку попадем, она, это, слегка подскакивает, а мужики ржут нах. Смотрите, говорят – мент ползет. Вали мол его ребята…
Могучий ржач раскатился по дежурке. Довольные менты смеялись над шуткой:
– Ухаха, мент ползет. Гы, вали его, ребята.
Нахохотавшись, менты, не обращая на меня внимания, продолжили трёп:
– А как фуражку подбрасывали?
– А вот так! Знаешь, по телевизору показывают, по тарелкам стреляют. Вот также нах. Чтоб она планировала. Как этот спорт называется то, когда по тарелкам, забыл. Ты знаешь?
Никто не знал.
– Может этот знает, – подал голос мой конвоир, – я же тут привел одного. Слышишь, жертва, как это называется, когда по тарелочкам из ружья?
Настало время выходить на сцену. Вздохнув, я ступил из спасительной прохлады темного угла на свет, как на казнь и, усаживаясь, на стул перед дежурным сказал:
– Спортинг. Стрелковая дисциплина называется спортинг.
– Вы кого мне мля, привели, – оглядев меня, взревел дежурный. – Его же мля, в больницу надо. У него же мля башка пробита!
– У этого козлика, Фердинандыч, здоровья вагон, какая ему нахрен больница, он Колобородько наземь сшиб только на ноги встал, и гасануть хотел. Пришлось примять.
– Я вижу, как вы его примяли, – недобро усмехнулся дежурный со странным отчеством Фердинандыч. – Доставай из карманов все и вот сюда, на стол выкладывай.
Я покорно вынул бумажник, охлопал карманы, развел руками и сел.
– Тебе кто-то садиться разрешал? – Тотчас рявкнул один из подобравших меня патрульных.
– Ты покури иди пока, – спокойно сказал ему Фердинандыч, – здесь стража, а не армия, а ты одолел уже меня со своими военными замашками.
Патрульный невнятно огрызнулся и вышел, вместе с напарником, за дверь. Дежурный вынул какие-то бланки, и, что-то в них записывая, не отрывая головы вдруг спросил:
– Фамилия?
– Моя? – Растерявшись переспросил я.
– Ну мля не моя же, – вздохнул дежурный и надолго склонился над бумагами.
Подняв, наконец, голову, он спросил:
– Фамилия, Имя, Отчество. Год рождения. Адрес. Место жительства. Цеховая принадлежность. Отвечать быстро, не думая!
– Сапожников