общения стали шутки и приколы. Он, как и я, был мужчина с биографией. Мы хорошо поладили. Только его биография была подпорчена, а это оставляет своеобразный след и сказывается на поведении.
На следующий день, услышав мою фамилию, Володя спросил:
– А Мурат Жохов не твой брат?
– Мой брат, старший, а что?
– То-то я смотрю, на кого ты похож? Кого-то напоминаешь. Мурика, точно! Особенно голосом вы похожи, – обрадовался он.
«Вот ещё!.. – подумал я. – В какой только дыре не знают Мурата. В самых неожиданных местах и самые бесперспективные типы».
– А где сейчас Мурик? – спросил Володя, хихикая своим воспоминаниям. – Ну, Мурик Жохов! – качал он головой.
– Лямку тянет на строгом режиме, – ответил я, поддерживая настроение. – А ты его откуда знаешь?
– Мы с ним в армии служили.
– В Сосновом Бору что ли?
– Да, в Сосновом Бору… – Володя замолчал и призадумался.
Было видно, здесь воспоминания теряли привлекательность.
Я ненавязчиво поддержал тему, рассказал, что приезжал к брату в часть под Питером, два часа на электричке до городка Сосновый Бор. Припомнил некоторые подробности моей поездки. Сугробы-исполины. Обледенелый колодец. Сладкий сон на русской печи.
Володя посмеялся и начал рвано, кусками рассказывать.
– Ну, Мурик!.. Пришёл меня провожать в гражданке. С девчонкой. В самоволку пошёл. Никто не пошёл. Только Мурик. Проводил меня до перрона. На поезд посадил. «Что, Вовчик, боишься?» – подкалывал он меня.
– Ты раньше демобилизовался или как там, в армии, говорят? – не совсем понял я.
– Да, раньше… За несколько суток до дембеля убил одного… Мы отмечали… По пьяни получилось. Нервы не выдержали. Убил. Сразу в бега подался. Несколько лет бегал, потом устал – дошёл до состояния, когда боялся каждого шороха. С гор спустился и сдался. Восемь лет получил и поехал кататься по России. Где-то блатовал, где-то приблатовывал. Доехал до Карелии. Слышал?
– Карелия, наслышан. А как же?
– Там мы выдохлись, – подвел черту Володя.
– Выдохлись, – заметил я. – Точное определение – выдохлись.
Я сочувственно посмотрел на Володю. Там и не такие типы выдыхались. Место, про которое говорят – гадюшник. Но надо ещё постараться туда попасть, с Кавказа в Карелию. За восемь лет, конечно, можно оказаться и подальше, только такой билет заслужить нужно, как говорят – самому выморозить такую «командировку». Дальше, оставшуюся часть срока, мужиковал, ясное дело.
Такие персонажи, как Володя, на серьёзных перевалах выдыхаются, а не доводить до этого ума не хватает. Чью-то душу загубил и свою потерял. И живёт человек без души, управляемый одним только страхом. Дальше себя губит, и мать свою не жалеет. Я его понимаю… ну да Господь ему судья.
– Ну-у, Мурик! «Что, Вовчик, боишься?» – спрашивает, а сам угорает, – смеялся Володя, тряся головой. Смотрел в пол, крутил в руках сигарету.
Показалось, это такое воспоминание, суть которого он не познал до сих пор. Почему в лихой и тяжёлый час, когда надо