красота ушла с молотка, – дребезжит она, – за златом набитый кошель…
До высокой ноты ей точно не дотянуться.
– Замолчи! – Я стучу ей в стену. – Ты даже слов не знаешь!
– Птичка-певунья в золотой клетке…
– Хватит! – Продолжаю молотить кулаками по стене, но пение продолжается как ни в чем не бывало. Чтобы хоть немного ее заглушить, начинаю петь «Апельсины и лимоны»[3]. Я стараюсь петь как можно громче и на последних строках уже перехожу на крик.
– Со свечкой в кровать я тебя провожу. Острым мечом я должок твой взыщу…
Какое-то время тишину не нарушает ничто, а потом начинаются рыдания. Да она окончательно спятила…
– На что ты кричишь?
За моей спиной стоит Слива. Она уже закрыла за собой дверь, а я и не услышала. Мои руки дрожат при мысли о том, как долго она могла здесь стоять.
– Больная из соседней палаты все не унимается и поет, – отвечаю я.
– Из соседней палаты?
– В той комнате. – Я указываю на стену. – Там.
Она пристально смотрит в стену и хмурится.
– Ну так там только чулан с метелками.
– Значит, она в том чулане, да?
Слива кивает с полуулыбкой и напевает «Апельсины и лимоны».
– Мы часто пели ее, когда я была малышкой. – Она кладет на стол чашку и печенье. – «Сент-Мар-тин все звонит: свой фартинг мне неси!»
Это всего лишь завтрак. Нет никакого повода для такой дрожи, совершенно никакого.
Уходит она, лишь добравшись до строки «Теперь звонит Степни-и-и». На этот раз она точно вышла – слышно, как ее пение разносится на весь коридор.
Я прижимаюсь ухом к стене. Это та больная так громко дышит? Кто-то дышит. Может, она сейчас точно так же прижимает ухо к стене, как и я? При этой мысли я отскакиваю от стены, только подумать, что ее ухо так близко от моего!
– Я знаю, что ты в чулане для метел! – кричу я. – Они знают, где ты прячешься!
Она снова ударяется в слезы, рыдает так, будто ей сердце разбили, и нет конца ее слезам. Ненавижу эти рыдания. Ненавижу.
Подбородок застает меня врасплох, когда я снова разглядываю рощу вдалеке.
– У тебя сейчас сеанс гипноза, – говорит она. Наверное, мои глаза округляются, потому что она добавляет: – Сегодня четверг.
Я сажусь на тот же стул с изогнутыми подлокотниками. Подбородок устроилась за моей спиной. Ей ничего не стоит сомкнуть руки вокруг моей шеи и задушить меня. Готова поспорить, она думает об этом. Буквально чувствую, как эти мысли волнами поднимаются в ней.
Диамант указывает ей на стул возле стены.
– Прошу вас, садитесь.
Может, он тоже угадывает ее мысли, как и я. Мы с Диамантом настроены одинаково. Мы оба понимаем такие вещи.
Диамант делает какую-то запись в бумагах, переворачивает страницу.
– Предлагаю сегодня ограничиться небольшим сеансом гипноза.
От одной мысли об этом меня бьет дрожь. Что бы ни произошло тогда, оно было достаточно ужасным, чтобы