да. Когда от нас уехала «скорая», зафиксировавшая сам факт смерти, и пришла полиция (как мне потом объяснили, это обычная практика, если человек, ничем до того не болевший, вдруг умирает дома) – нужно исключить криминал), один из полицейских спросил, изучила ли я уже телефон мужа на предмет возможных переписок с другими женщинами. Возможно, так он пытался меня отвлечь из лучших побуждений. Все пароли я, естественно, знала (как и муж – мои), поэтому, будь у меня такое желание, изучить могла бы вообще все. Но нет – первую неделю я просто отвечала на все звонки заказчиков и знакомых, до которых новость еще чудом не докатилась, потом скачала с телефона в облако все фотки, все его тексты из заметок, скинула аппарат до заводских настроек и отдала старшей дочери. С ноутбуком сделала то же самое. Его электронная книга лежит нетронутой уже который год, я как-то включила ее просто проверить, работает ли она вообще; да, работает, а последней книгой, которую он читал, был «Эндимион» Симмонса, впрочем, это я и так знала.
– А его соцсети и вообще «цифровой след»? Удалять все аккаунты и переписки?
В его соцсетях я опубликовала посты про случившееся, время и место прощания, в статусе ВК поставила даты рождения и смерти. Удивительно, но до сих пор находятся люди, поздравляющие его с днем рождения. Друзья иногда тоже заходят, пишут что-то на стене, в дату смерти или просто так. Я не хочу и не буду удалять его странички. Говорят, Фейсбук иногда делает это сам, если кто-то сообщает о смерти пользователя, но пока все на месте. Это такой огонек, который все еще горит, куда я могу зайти и что-то прочитать. И блог в ЖЖ тоже – я перечитала его с самого начала в первые дни, когда пыталась любой ценой удержать ощущение, что он рядом.
Наши с ним чаты в мессенджерах я удалила без возможности восстановления, потому что было очень тяжело постоянно на них натыкаться. Диалог в ВК, кажется, тоже. А еще – отключила все уведомления о совместных воспоминаниях с ним, все всплывающие оповещения о событиях декабря 2016-го.
У меня никогда не поднялась бы рука удалить хотя бы один из его аккаунтов. Пусть будут виртуальным хранилищем его музыки (в том числе той, что он написал сам), текстов, общих фото, смешных постов с тегом #папасдвумядетьми, которые он выкладывал, когда я куда-нибудь уезжала на несколько дней. Ну и вообще, вдруг однажды сбудется та серия “Черного зеркала”, где ИИ сгенерировал цифрового двойника погибшего бойфренда героини, используя информацию из его соцсетей, и внедрил его в андроида. Только это и становится утешением.
И его номер я до сих пор не удалила из контактов телефона. Весь первый год иногда накатывало желание его набрать, но я знала, что после трех месяцев номер могут передать другому человеку, а услышать чужой – живой! – голос в трубке было бы невыносимо.
Где-то в одном из старых почтовых ящиков лежит огромный архив писем, несколько тысяч, которые мы написали друг другу за первые годы знакомства. Я не помню пароль, но где-то там они все равно существуют, и это хорошо.
– Как вообще оповестить