с друзьями свои переживания. Мне не хотелось никого дополнительно напрягать, да и сложно было одновременно формулировать, что у меня на душе, и следить за реакцией собеседника – не планирует ли он сбежать от меня в ближайшие пять минут под благовидным предлогом. Зато я довольно много писала в фейсбуке, и хотя делала это в основном для себя и примерно половина постов оставалась под замком, обратная связь все равно была, причем иногда – довольно неожиданная.
Например, дней через десять после похорон мне вдруг позвонила коллега, с которой мы были знакомы чуть больше месяца и вживую виделись ровно один раз. Мы проговорили почти два часа (за это время я успела отстоять очередь на почте и получить посылку с новогодними подарками, отправленную мамой мужа еще до его смерти – декабрь заканчивался, одного из адресатов уже не было в живых, отправительница успела приехать на его похороны и улететь обратно, а почта продолжала работать в своем собственном ритме, неспешно выплевывая конверты и коробки). Другая коллега, с которой мы на тот момент были знакомы только виртуально, оказывается, внимательно читала все, что я пишу, и спустя несколько лет подошла на каком-то корпоративном собрании, чтобы сказать, что моя ситуация помогла ей переосмыслить отношения с мужем и понять, что потерять его она не готова. Отсылки к тем своим текстами и вообще к случившемуся продолжают прилетать до сих пор. Один из знакомых недавно набрался решимости рассказать, что после смерти моего мужа сделал полный чекап здоровья, постоянно думая о том, что не имеет права обречь свою жену на то, что прошла я, и ушел на удаленку задолго до пандемии), чтобы проводить максимум времени с семьей.
Как я поняла позже, оставаться со мной на связи и не бояться затронуть тему моей утраты смогли в основном те, кто сам однажды пережил подобное и более-менее представлял, что нужно делать. Те, кто такого опыта не имел, в основном выбрали вариант «не отсвечивать», переживая при этом, возможно, чувство вины пополам с неловким облегчением. Я сама много раз была во втором лагере, время от времени испытывая по этому поводу стыд. Сейчас, когда у кого-то из друзей случается горе, я очень стараюсь побыть рядом. Поддержка человека, оказавшегося в беде – не самый простой и приятный опыт, но именно социальные связи и ощущение, что рядом есть живые и теплые люди, помогают пережить потерю проще.
–
Очень жаль, что на свете не существует книги, где содержатся правила поведения абсолютно в любой ситуации. Я никогда не была чрезмерно эмпатичным человеком,но даже мне удалось быстро научиться распознавать это особенное выражение лица, когда собеседник искренне пытается меня поддержать, но это мучительно неловко, нет слов и хочется вспомнить какое-нибудь важное дело, чтобы поскорее закончить разговор. Скорбь размывает личные границы – в один момент можно спонтанно обниматься с полузнакомым человеком, протянувшим к тебе руки так, что в них захотелось упасть; а в следующие две недели отгораживаться от разговоров даже с близкими друзьями