знали. Знали, где он был прошлой ночью. Без сомнения.
Дмитрий схватил стопку тетрадей, засунул ее в портфель и вышел из класса, заперев дверь.
Домой он приехал через двадцать минут. Олег уже пришел с занятий, его стоптанные кроссовки стояли у двери. Сам он сидел в комнате, что‑то записывая в толстую тетрадь с экрана компьютера.
– Привет, – сказал Дмитрий. – Уроки делаешь?
Олег кивнул.
– Привет, пап. По информатике циклы проходим, записываю алгоритм, чтобы лучше запомнить.
– Уже циклы? – Дмитрий удивился.
– На уроке нет, дополнительное занятие.
– Ясно. А на тренировку идешь?
Олег с силой нажал на карандаш, грифель, издав трескающий звук, сломался, кусочек его кольнул Дмитрия в руку.
– Пап… я же говорил… тренер. – Олег едва сдерживал себя, чтобы не броситься вон из комнаты.
– Олег. В пять едем к маме, а потом идешь на тренировку. У тебя же в семь сегодня?
– Никуда я не пойду, – он отвернулся к окну. Его плечи мелко подрагивали.
– Не просто пойдешь, еще и полетишь! – Дмитрий вынул руку из‑за спины.
Сын повернулся, на мгновение замер, он не понимал и не верил тому, что видел.
Перед собой отец держал запакованный скейт с огромными буквами «Хелло вуд».
Надпись, алеющая на пластике, заворожила его, он привстал, подошел ближе и медленно протянул руку, коснувшись пальцами, он провел ими по поверхности плотно натянутой прозрачной упаковки, затем дотронулся до мощных широких колес.
– Это же самый лучший, пап… как ты… как? – Он вдруг обхватил шею Дмитрия худыми руками, и вытягивающееся подростковое тело забилось, словно пойманная рыбка, слезы радости душили его, и он не мог больше произнести ни слова.
Дмитрий вдруг подумал, что подобных моментов больше не будет никогда, и ради этих секунд искреннего счастья, благодарных слез ребенка стоит рисковать.
– Давай, срывай пленку, настраивай аппарат, мама с сестренкой скоро ждут нас.
Олег посмотрел на него влажными глазами.
– Спасибо, пап.
Через полтора часа они стояли возле высокого забора роддома, Олег держал в руке скейт и улыбался во весь рот, заглядываясь на прохожих и демонстрируя обновку: однозначно, она стоила того, если рядом оказывался подросток, его взгляд падал на яркую доску. Света махала из окна, потом она отошла и вернулась с маленьким коконом: сквозь отсвечивающее стекло нельзя было увидеть ни лица, ни глаз ребенка, но этого и не требовалось, Дмитрий почувствовал, как заныло сердце. Это его. И он расшибется в лепешку, чтобы сделать их жизнь лучше.
– Олег, Дима! – услышал он позади знакомый голос. Это была Марго. Рядом шел Виктор, грузный, но подвижный и улыбчивый. В его движениях чувствовалась властная сила, он передвигался, как хищник в тайге – прекрасно сознавая свои преимущества. Но, как всякий умный зверь, он знал, что за любым деревом может скрываться опасность.
Они поздоровались, Виктор пожал руку как ни в чем не бывало. Марго обвила шею, поцеловала