шарахались в сторону, когда видели, что приближается их компания. Они не слыли хулиганами, но нам казались гораздо хуже. Симпатичные юноши, в глазах которых мы были детьми, неизменно заставляли девчачьи щечки заливаться краской при встрече.
– Ты даже не представляешь, как мы тогда вас стеснялись. Вам было лет по 18, а нам 8, – с возмущением поделилась я.
– А сейчас ты бы не стала стесняться?
Я бросила взгляд на бутылку, остатки из которой он минутой ранее разлил в наши бокалы, и поняла, что этот вопрос задает уже не Андрей, а белое сухое. Я могла бы наотмашь прозаично ответить, что в 30 десять лет разницы не кажутся пропастью. Но вместо этого посмотрела Андрею в глаза, и вино во мне с расстановкой сказало:
– Нет. Сейчас бы не стала.
Атмосфера изменилась моментально и бесповоротно. Остатки стены, разделявшей маленькую девочку и взрослеющего юношу, рухнули к нашим ногам. Всё еще преследуемые ощущением порочности и запрета, теперь мы признавали друг в друге мужчину и женщину. Мы знали, что нам уже можно, но привычное чувство, что нельзя, по-прежнему было сильно – и вкупе с шардоне это пьянило до головокружения.
Сквозь возбуждение, наконец прорвавшее плотину приличий, я видела, как Андрей встал из-за стола и неуловимым движением притянул меня к себе. Я не заметила, как подалась ему навстречу, лишь услышала, что где-то вдали упал стул. Мой затылок по-хозяйски обхватила горячая рука, а к губам прижались сухие шершавые губы – но их поцелуй оказался удивительно мягким и нежным. Я обвила его плечи и легко прикусила язык, чувствуя, как рука на затылке предупреждающе потянула меня за волосы.
Андрей повлек меня на второй этаж, в спальню. «Чем его не устраивает диван?» – Мелькнуло в голове, а потом я вспомнила, что вроде бы на выходные должна приехать мама. Уже наверху, опрокидываясь на кровать, подумала, что нужно хотя бы забрать живописно раскинувшийся на полу гостиной топ, но разве сейчас меня могли всерьез волновать прозаические мыслишки? С удивлением, трепетом и ликующим восторгом новых открытий я прикасалась к мужчине, который когда-то казался взрослым и недоступным, а он прикасался ко мне – маленькой девочке, которая когда-то не интересовала компанию подростков, – и сейчас ему точно было не всё равно.
В комнате стало нечем дышать. Пропитанное солнцем дерево и нагретый через крышу спертый воздух смешивались с терпким запахом секса. Я чувствовала, как по внутренней стороне бедра щекотно ползет капля влаги. Андрей сопел рядом, лежа на спине и слабо сжимая мою руку. В оглушительной тишине, наступившей пару минут назад, отчетливо слышалось тиканье старомодных часов в соседней комнате.
Казалось, время остановилось, и даже настойчивые щелчки стрелок не способны сдвинуть его с места. Мне не хотелось шевелить ни себя, ни Андрея, ни время, но необходимо было открыть окно. Я повернула голову. Андрей чуть сильнее сжал мою руку.
– Знаю. Окно.
– Да…
Когда он встал, я потянулась, стряхивая с себя душный сонный морок. Падая обратно, Андрей поцеловал меня в грудь, и я откликнулась вялым мурчанием.