сомневайтесь, это совсем не страшно. Это почетно и выгодно, что вас смущает, Виктор Львович? Скажите мне, – он подвинул бумагу по столу еще ближе к Вите, – вы вступаете в стан избранных и приближенных к светлой идее победы во всем мире людей…
Вышел Витя Кроненберг из этой комнаты угроз, пыток и надежд через двадцать минут, как говорится, недолго музыка играла. Он был как в воду опущенный. Его собеседник вместе с ним не появился, там, видно, был другой выход, или он просто исчезал через окно. А ведь окон в комнате не было, как же так? Правильно говорил когда-то ему один выпивший много водки и предельно откровенный(?!) немолодой поэт-авангардист: «Чекисты все могут, все в их власти: и ты, и я, и вон тот прохожий вдалеке»… И показывал на пожилого тучного дядьку у газетного киоска с газетой «Советская Россия», распластанной в витринном окне. Витя сомневался. «Ну, не может такого быть, преувеличивает, как же так?» А вот, оказывается, так.
У Нины Андреевны был свой личный автомобиль «Волга» 1972 года выпуска бежевого цвета. Она приобрела его по льготной цене, после того как директор ее НИИ и близкий друг и поклонник отказался от права приобретения выделенного государством для него автомобиля. Была сложная комбинация: Нина Андреевна внесла в кассу пять тысяч рублей, остальное ей перевела касса взаимопомощи НИИ, между прочим, четыре тысячи пятьсот рублей – и «Волга» стала принадлежать Кроненберг Н.А. Получать машину Нина Андреевна поехала вместе с Витей, который все-таки был профессиональным водителем грузовика. Увидев «Волгу», Витя долго ходил вокруг нее, гладил ладонями, приглядывался, нажимал какие-то кнопки, вздыхал и улыбался, как распоясавшийся кот, выпущенный на свободную охоту к девочкам по имени Мурка, Маня, Клаша, Магда и другим им подобным.
Там же в магазине к ним подошел крупный, лысый, уверенный красавец, в распахнутой дубленке и с цветным мохеровым шарфом на мощной шее бывшего чемпиона Зугдиди по вольной борьбе.
– Продашь? – спросил он у Вити. Тот пожал плечами, что «не ко мне вопрос». Витя был в чесучовом пиджаке с шелковым, синим в цветочек платком в нагрудном кармане, он расслабился и даже разомлел. «Дам двадцать пять штук на месте, – сказал человек в дубленке, – меня звать Марлен». Нина Андреевна быстро ответила ему, что «мы не продаем автомобили, уважаемый». Тон ее говорил сам за себя. «Двадцать семь дам», – сказал бывший борец из Зугдиди. «Нет, не продаем», – сказала Нина Кроненберг непреклонно. Она огладила свои сильные бедра ладонями, напомнив о своей женской привлекательности(?!) всем присутствующим. Потом она достала из портфеля с застежками на ремнях бутылку армянского коньяка пятилетней выдержки и вручила ее замдиректора магазина, который был любезен с нею, как жених перед первой свадьбой. Человек из Зугдиди цокнул, изменился в лице и сказал: «Жаль, что вы не знаете своего счастья, русские люди». С ним был еще человек, менее приятный и звероватый даже.
Нина Андреевна совсем не волновалась в таких ситуациях. Она всегда могла попросить своего Рому прислать на