давал нескольких стражников в помощь гувернантке, Азеркина созывала чуть ли не всех воинов империи, лишь бы какой демон не поранил ее дитятка. Одно падчерица могла сказать точно: как бы она не призирала мачеху, сколько бы раз они не ссорились, любовь эльфийки к сыну была достойна уважения. С королем у королевы были чисто деловые отношения, раньше они пытались что-то отыграть на публику, теперь и того не делали. Даже Ваниэль несколько раз ссорился с кузиной (хотя те стычки были далеки от войны), но Юриан – золотой ребенок, на него рука воина феникса не подымится. В тот миг маленький мальчик выглядел взрослым. Детские обещания самые серьезные, ведь малыши еще верят в такие вещи как совесть, проведение, возмездие. Конечно, они не называют это так – слишком сложные слова. Просто мораль воспринимается детьми как нечто живое, взрослые словом «клянусь» лишь предают серьезный тон словам. Взрослость брата быстро испарилась, когда их отыскали слуги. К пятилетию сына Георг хотел написать семейный портрет, каждый день к ним во дворец приходил художник и понемногу рисовал картину. Холст был громадным, мастер – неторопливым, все четверо стояли на протяжении часа. На самом деле положение Юриана было не самым трудным. По крайней мере он не стоял перед мачехой, которая со злобой сжимала плече, но для ребенка ничего не деланье было хуже любого наказания. А портрет-то хотелось. Целый коридор перед тронным залом заполняли картины предков, там было еще много свободного места, каждый день сотни простолюдинов приходили к правителю и видели пустые стены, а могли бы смотреть на него! Час прошел как три. Принцесса погружалась в свои мысли, заканчивала какие-то духовные дела. «Стоит ли оплатить разбитое окно вместо товарища в таверне?», «попросить приготовить на ужин мясо, или овощи?» – столько мелочей, такие моменты просто созданы, чтобы с ними разобраться. – На сегодня хватит. – Заявил художник. Юриан поспешил на кухню, мать следом, Георг придержал дочь за руку, они подождали, пока все разойдутся. – Ты все еще не нашла себе жениха? – Обычно он спрашивал это в шутку, но сегодня какие-то странные нотки появились в голосе. – В нашем мире много красивых и умных кандидатов. Эльфы, пускай и темные, гномы раз уж тебе нравятся воины, в конце концов рыцари – они тебя уважают. – Эльфы сотни лет живут, пап, ему та свадьба на два дня, а мне – на всю жизнь. Гномы… Все еще побаиваются, а рыцари мне как братья, чего только с ними не прошли. – Как можно веселее пыталась ответить девушка. Она не хотела рассказывать о том, что заставляло ее сердце биться быстрее. – Пойми, не только меня волнует твое будущее. Народ беспокоится: королева взойдет на трон, а наследников не останется. – Пусть брат будет после меня, не зря же он родился в королевской семье. – Ты неисправима, Риза. Хотя, есть ли у меня право тебя поучать? Сам же выгнал твою мать со дворца, (на время, скоро увидимся, дорогая) как только представилась возможность. – Понимаю. – Это слово далось
