бизнес с так называемой подругой, которая слишком сильно любит перемывать всем подряд кости. Ничего хорошего из этого не выйдет. Тебя кинут, не сомневайся. Парень, с которым она тебя познакомила её любовник. Тот ещё тип. Можешь его пробить, он сидел дважды. Грязи на нём столько, что лопатой не разгребёшь.
– Проверю, – сказала женщина, поджав губы. – Приятно было познакомиться.
Кристина пожала протянутую руку.
– Не ври, – усмехнулась девушка, глядя на уходящую фигуру. Дверь закрылась. – Ну вот, теперь квартиру проветривать…
С этими словами Кристина сорвала со стены звонок, в надежде, что больше он её не разбудит и пошла допивать чай, нужно было срочно что-нибудь съесть.
Глава 3. Красавчик
Егор стоял возле зеркала с зияющими под глазами тёмными провалами. Вокруг плавала мутная серая пелена. Он всматривался в зеркальную поверхность, с которой неделю назад яростно стирал губную помаду. Филатов ненавидел теперь это зеркало.
Сколько раз за прошедшую неделю парень порывался разбить его вдребезги. Но теперь гладкая поверхность служила напоминанием того, что девушка была на самом деле, что Егор сошёл с ума не сам по себе.
Вены ломило от уколов далеко не ловкой медсестры. Он сдал все возможные анализы, литры мочи, но наркотик, которым его опоили, так и не был определён. Да и какое вещество может действовать целую неделю? Всё это уже начинало походить на сплошной отвратительный сон, кошмар от которого он никак не мог проснуться с тех самых пор, как заснул с ней в одной постели. Мутные силуэты продолжали медленно перемещаться за его спиной, бесцельно бродя по комнате. К этим троим он уже привык, практически научился не обращать на них внимания, иначе они налипали на него плотным коконом и дышать становилось труднее.
А вот с тем чтобы выходи́ть из квартиры в реальный мир, теперь вставала серьёзная проблема. Учитывая, что сегодня заканчивался его двухнедельный отпуск и работу завтра утром никто не отменял. Егор только пару дней назад научился засыпа́ть под этот странный скрежет в его голове, который издавали серые сгустки. И то лишь потому, что он начал становиться всё тише с каждым днём. Это давало надежду, что когда-нибудь всё прекратится. Но «когда-нибудь» было слишком абстрактным понятием. К утру ему нужно было быть в форме, а никакой формой здесь и не пахло. Разве что той, которая висела в шкафу на вешалке выстиранная и выглаженная.
Сослуживцы не должны понять, что с ним что-то не так. Этим придуркам и повода-то особого не нужно было для придирок, а сейчас, когда выглядел он, как ходячий труп это привлечёт к нему ещё больше нежелательного внимания с их стороны. Начальство и так его не жаловало. В о́рганах красивых молодых мужиков не любили. В его подразделении, если ты не был чуть симпатичнее обезьяны, то тебя записывали либо в «педики», либо в «красавчики». Причём непонятно, что из этого было хуже. Ни того ни другого хорошим работником не считали. Егор сразу записали в «педики», исправлять ситуацию пришлось любовными похождениями, но оказалось, что и статус «красавчика» немногим