в его квартире, Егор тщательно проверил всё. Ничего не было тронуто и осталось на своих местах, кроме злосчастной помады. Она не была воровкой или убийцей. Он был не настолько пьян тем вечером как девушка, поэтому довольно хорошо помнил их сумбурный разговор, конвульсии на танцполе и очень даже неплохой секс несколько раз подряд, пока их не сморило. Егор не подписывал никаких документов, не рассказывал особо ценных све́дений. Да и кто он по сути такой? Конечно, у любого следака были враги. И хотя работал Красавчик в о́рганах год с небольшим, но и у него недоброжелателей хватало с лихвой. Чего не скажешь об опыте и репутации. В отделе его держали за мальчика на побегушках и ничего серьёзного не доверяли.
Егор в сотый раз прокручивал в голове последовательность событий и не находил, за что ему можно было зацепиться, чтобы объяснить самому себе, что произошло. В тот бар он пошёл совершенно случайно. Девушка уже была там, в полном одиночестве. Егор заметил её, как только вошёл, а вот она никого не замечала. Сидела, качала головой в такт музыке и не поднимала взгляда от стакана. Казалось, гостья заведения была там совершенно одна, но её никто и ничто не интересовало. Это его и привлекло. Егор, так уставший от вечно голодных и похотливых женских глаз, просто кожей ощутил её отстранённость, и его на это потянуло. Он уже и не помнил, когда в последний раз сам знакомился с девушкой, обычно они липли к нему как назойливые мошки. Однако, нелюдимая чудачка какое-то время реагировала на него крайне вяло, но потом будто передумала и сменила гнев на милость. Ему было с ней легко и хорошо, интересно.
– М-да, Филатов, совсем ты в бабах перестал разбираться, – вздохнул он и побрёл в спальню под одобрительное бульканье галлюцинаций.
– Слушай, ты как мем в интернете: «Это был такой отдых, после которого нужен отдых» – в который раз ужаснулся Мельник. – Реально паршиво выглядишь, Красавчик. Хуже, чем те ребята в морге. Ты какой дряни вчера набрался, что такой зелёный?
Егор подумал, что если бы этот придурок хоть минут десять полюбовался тем, что он видит уже целую неделю, его лицо выглядело бы точно так же. А именно, будто он сейчас сблюёт прямо себе под ноги. По дороге на работу ему попалось что-то совсем омерзительное красно-бурого цвета, воняющее гнилью и мочой. Это не прибавило ему настроя на продуктивную рабочую неделю.
– Неудачно отметил окончание отпуска, не парься всё со мной нормально, – пробормотал парень, отхлебнув кофе. – Тут как всегда завал?
– А то, – усмехнулся коллега. – У нас разве бывает по-другому? Вон Константиныча опять на ковёр дёрнули по поводу плохой раскрываемости. Он и так кого попало уже в тюрьму сажает, лишь бы «палки» подбить, а его ещё драконят. Сейчас вернётся злой как собака и посыпятся шишки на наши бедные головы.
– Настолько всё плохо? – протянул Егор.
– На каждое раскрытое три – четыре висяка. По старушке той из однушки на Калужской мы мокрушника взяли два дня назад. Завершили, так сказать, общепринятую