уже по третьему кругу опросили, у единственного подозреваемого алиби железно подтвердилось. Даже на камерах засветился. Соболь сегодня сутра раз пятый на место поехал, всё надеется, что что-то упустил.
– Так, там наверняка уже всё замазано, – фыркнул Егор.
– А ты думаешь, он этого не знает, умник? Ну а ему что остается? Бедолага на месте топчется как бегемот? Константиныч его скоро по стенке размажет, если следствие с мертвой точки не сдвинется.
– Знаем, видели, – вздохнул Егор, отправляя формуляры на распечатку. – Новых не поступало?
– В день по пачке, но уже всё разобрано. Тебе осталось разве что пара бытовух, чистая макулатура.
– Хоть что-то, – вздохнул парень.
По его мнению, уж лучше было работать над самым глухим, но своим делом, чем как Бобик носится по любому поручению. Этим он занимался чаще других, будучи самым молодым сотрудником. Да и Константиныч его сразу невзлюбил, приняв за блатного поначалу. Потом эта догадка быстро развенчалась, но отношение начальник почему-то менять не собирался.
Дверь приоткрылась, и в кабинет просунулась белокурая голова Светланы Михайловны. Её широкое скуластое лицо было обильно покрыто веснушками. Пухлые губы ярко накрашены и чёлка стояла так, что было очевидно – бигуди она сняла недавно.
– Мальчики, к начальнику, – сказала она почему-то шёпотом. – О, Красавчик, привет. Как отдохнул?
Мельник, тяжело кряхтя, поднялся со своего места.
– Да, как видишь, – отозвался Егор, следуя примеру старшего коллеги. Они вышли в коридор, осторожно прикрыв за собой дверь.
– Выглядишь уставшим, – обеспокоенно сказала Светлана, изучая тёмные круги под глазами и беря Егора под локоть.
– Не то слово, – пробормотал парень, почёсывая затылок свободной рукой.
Хотя спал он этой ночью значительно лучше, чем во все предыдущие. Егор проснулся лишь раз и то ближе к рассвету и смог на удивление легко снова заснуть. Он явно шёл на поправку, просто слишком медленно.
– Не бережёшь ты себя, Егорушка, – не успокаивалась Светлана, идя с ними по узкому коридору, активно виляя габаритным задом.
– Не берегу, – кивнул парень понуро. А что ему ещё оставалось?
В кабинете, несмотря на промозглую погоду за окном, было на удивление душно. Свет сквозь грязные стёкла лился тусклый и какой-то мутный. Константиныч долго и громогласно распинался по поводу того, что у них хреновая раскрываемость, вовсю спуская собак на подчинённых. Кто постарше пытались безуспешно спорить. Те же, кому звания не давали возможности открывать рот, сидели, опустив головы и натянув на лица максимально виноватые мины. Константиныч расхаживал по небольшому кабинету и активно жестикулировал, рядом с ним клубилось сероватое нечто, едва различимое, но надоедливо маячившее у Егора перед глазами. Филатов не слушал. Он уставился в одну точку и пребывал в лёгкой прострации.
– Красавчик, – рявкнул начальник, заметив его отсутствующий взгляд. – То, что ты только что вернулся