на тифлингшу.
– Где мальчишка? – своим новым вопросом он вызвал у нее бурный вал ассоциаций.
Разобраться в этом запутанном эмоциональном шторме было сложно, но стрелкой компаса послужило само имя Иоахима. Мысль полудьяволицы металась от признания его сумасшедшим к жалости, к грустному воспоминанию о ком-то похожем, к полнейшему непониманию и к злости на расплывчатую фигуру, которую она называла отцом Иоахима.
Отцом.
– Мы не знаем, где твой отец, – ответила женщина, подтверждая его догадку, – но мы обязательно поможем тебе его найти.
Все мышцы в его теле свело больной судорогой из-за одной только мысли о поисках.
Оставалось только спрятаться. И стереть, чтобы никто ненароком не увидел тщательно скрываемого в его разуме.
– Или не поможем, – поторопилась добавить Октавия при виде проступивших желваков на лице спутника, – ничего не будем делать!
Она нервно хихикнула и показала развернувшейся Агарвейн два больших пальца.
– Поедем в Лоркон, вернемся в «Девять кругов Рая», – с панической уверенностью затараторила тифлингша, – там тебя быстро в чувство приведут…
К ее ужасу, упоминание любимого борделя Иоахима никак не повлияло на его состояние. Под его неотрывным взглядом Октавия ощущала странную щекотку под скальпом, будто маленькие щипцы аккуратно перебирали ее нервы. Она хотела было шепнуть об этом Агарвейн, но через мгновение им вдвоем пришлось быстро броситься к Иоахиму, вновь упавшему на пол повозки в припадке.
Глазные яблоки быстро вращались под его полуприкрытыми веками. Множество картин прошлого проносилось перед его зрением, пока он убирал их куда-то глубоко в недра памяти; туда, где их не сможет достать ни одно существо, включая его самого.
В полутьме, в которую он добровольно проваливался, он все еще слышал голоса трех неизвестных. Он погрузился в темную пучину, чувствуя, как оставляет в ней часть себя, но приобретает нечто иное. Иоахим оттолкнулся от дна омута, и при приближении к поверхности голоса становились более знакомыми.
Он заново узнал их имена. Он вспомнил Августа, паладина Ордена Священного Дуба, с которым умудрился подружиться на лесной стоянке, полной дубовых фанатиков-травокуров. Он вспомнил Октавию, дружелюбную тифлингшу, чей бицепс мог по размерам сравниться с его головой. Он вспомнил Агарвейн, храбрую лучницу из Ордена Великой Охоты, пожертвовавшую частью своей человечности в обмен на внепланарные силы для борьбы с монстрами.
Открыв глаза, Иоахим Зальц вернулся к друзьям.
* * *
Волк с подозрением принюхивался к свежим следам. Стая, ожидавшая его вердикта, обступала место разведки.
Куропатки и вороны были самой частой добычей в Срединном лесу. Хищники настолько пресытились птичьим мясом, что обычно воротили нос от сброшенных перьев и характерных торопливых мелких следов.
Но трехпалые