с ним на море. Мать свято верила, что когда-нибудь он уйдет от жены, нужно просто быть терпеливой.
Валерий Иванович пришел с другом, который сразу же не понравился Эльзе. Он смотрел на нее голодным взглядом гиены, только слюной не капал на пол, ядовито улыбался и отпускал пошлые шуточки, которые очень забавляли Валерия Ивановича и мать.
Эльза кое-как впихнула в себя ложку крабового салата и две виноградины, поблагодарила за обед и поднялась из-за стола. Друг Валерия Ивановича поднялся за ней.
– Куда спешишь, принцесса? Может, покажешь мне свою комнату? – противно причмокнул он и облизнул губы.
– Что? – растерялась Эльза, и ее лопатки плотно врезались в стену.
– Ну, ну, не строй из себя недотрогу. Раз замуж собралась, так можно и поближе познакомиться. – Он плотнее придвинулся и горячо задышал ей в лицо.
Эльза выскользнула из его объятий и опрометью выскочила из комнаты. Она на ходу схватила сумку и пальто, сапоги застегивала уже в подъезде.
– Что ты за дура? – цедила сквозь зубы мать. – Ты знаешь, кто это? Он готов финансировать твое второе высшее образование и посодействует стажировке в Германии.
– Мам, – спокойно сказала Эльза. – Ты когда-нибудь думала обо мне как о ребенке? Не о вечно путающейся под ногами кошке, не о товаре, который можно выгодно продать, а просто как о ребенке, который хочет, чтобы его слышали и просто любили.
Хлесткая пощечина, сжатые в нитку губы и громко хлопнувшая дверь.
Эльза брела по заснеженному городу. В голове не было ни одной мысли. Она не жалела о своих словах, не думала о доме, не плакала, что обидела мать, просто шла. Чувствовала необычайную пустоту и легкость, будто она долго рыдала и теперь наконец-то наступила ясность. Почему она столько времени терпела такое отношение к себе? Зачем?
Ноги сами привели к студенческому общежитию. На некоторых окнах горели огоньки гирлянд, где-то шумела веселая музыка. Наверное, студенты, те, кто не уехал домой, праздновали сдачу зачетов.
– Лиз, ты? – К ней подошел Ваня Соколов из параллельной группы. – Ты как тут оказалась? Чего не дома? Завтра ж Новый год.
– Да так. – Эльза попинала пушистый снег носком сапога. – Как-то само пригулялось сюда.
– Пошли к нам, с комендой я договорюсь. Девчонки пельменей налепили, а Вовке родаки сало передали и банку огурцов.
– Да поздно уже, – замялась Эльза.
– И чего? – удивился Ваня. – У девчонок место есть свободное, Катька к родителям уехала. Ну я же вижу, что домой ты не собираешься. Под кожу не лезу, но и замерзнуть не дам. Пошли уже.
Эльза не помнила ни один Новый год из детства, но этот она запомнила на всю жизнь. С того самого дня она почувствовала, как это – быть частью чего-то по-настоящему важного. Когда тебя искренне понимают люди и от души готовы разделить последний пельмень.
Сегодня она вспоминает о том времени с большим теплом и делится воспоминаниями со своими детьми, умиляясь