могу делать. Даже нормально спать.
– Почему?
– Аконит, – вздохнула Кора, откидываясь на спинку стула. – Я постоянно о нем думаю.
Джон улыбнулся, отпил кофе и заметил:
– О нем весь город думает.
– Не так, как я. И теперь, зная точно, когда он убьет… Невыносимо просто сидеть и ждать!
– А что делать?
– Он ведь как-то выбирает жертв? Как? Почему он убил именно этих людей?
Джон растерянно пожал плечами:
– Может, он убил их потому, что мог. Или он просто безумец.
– Неправда, – вступилась Кора. – Он не сумасшедший и даже не обычный маньяк. Он… Он нечто большее. У него свой стиль – перерезанное горло, определенные дни, будто ведущие обратный отсчет, и соцветие. Аконит – это предостережение. Враг у ворот. Он запугивает. И что, если кого-то конкретного? Но получилось, конечно, всех. Люди судачат о нем, и знаешь почему?
– Почему?
– Он загадка, которую все хотят разгадать.
– И ты?
– Я собираюсь не просто разгадать, я хочу вывернуть его наизнанку, увидеть все его внутренности. Показать другим, что он не эфемерный и таинственный образ, а человек из плоти и крови, такой же, как мы, просто почему-то решил, что имеет право судить, кому жить, а кому умереть. И кстати, по каким критериям?
– Вряд ли мы сможем понять, – Джон залпом допил кофе, повернулся к стойке, видно, обдумывая, стоит ли взять еще.
– Ты хранишь статьи об Аконите?
– Ну да.
– Пойдем, – Кора встала и принялась одеваться.
– Куда? – Джон тоже поднялся, рассеянно натягивая пальто.
– К тебе домой, конечно, – удивилась она вопросу.
Он замер на парс[18]. Его взгляд стал пустым, словно он что-то обдумывал, а Кора спохватилась, обнаружив, как нагло себя повела:
– Если ты не против, разумеется. Извини, что я так напираю. Иногда я слишком увлекаюсь.
– Все в порядке, – Джон дружелюбно улыбнулся. – Я прикидывал, не стоит ли нам взять чего-нибудь с собой. К тому же ты угостила меня кофе. Хочешь пирожных?
– Не стоит… Я позавтракала, а если съем что-то еще, то и корсет не поможет, – Кора поправила челку, пытаясь скрыть смущение, вызванное собственной внешностью. В отличие от сестры ей досталась более плотная фигура, которая ширилась, стоило положить на язык крошку хлеба. А скоро начнется светский Сезон… Мама будет недовольна, если придется перешивать новые платья…
– Вздор! – фыркнул Джон. Его четко очерченные черные брови нахмурились. – Я возьму пирожных, и ты, если захочешь, без задней мысли съешь их. И вообще, сладкое полезно для работы мозга!
Кора потупила взгляд.
Тучи дождались, пока пара скроется в дверях дома, и наконец разразились шумным ливнем.
Подъем на третий этаж давался уже легче, однако главная радость мерным храпом доносилась из квартиры миссис Мур. Осторожно поглядывая на соседскую дверь, они добрались до комнат Джона и свободно выдохнули.
Рядом со старыми мужскими тапочками Кора заметила новую светлую