Незурим, я тебе не враг, мы с тобой всегда ладили, но я хорошо знаю своих паладинов, они бы не сдались так просто ни с того не с сего от обольстительных речей демона. Я не говорю, что ты врёшь, но ты явно опускаешь какие-то важные детали, в том числе того, что именно говорил Асмодей и как он переубедил паладинов встать на его сторону.
– Асмодей сказал… Он сказал им, что Церковь принесла их жизни в жертву мне.
– В каком смысле? Что он имел ввиду? – С оживлённостью спросил Авелон.
– Причина, по которой отправили только нас, только один отряд – это, приемлемая и осознанная жертва Церкви жизнями. Их жизнями распорядился Имплосеонат. Он сказал, у Церкви были подозрения на мой счёт, что я должен стать одним из семерых, чьё предназначение побороть смертный грех. Чтобы проверить, так ли это, проверить, являюсь ли я одним из них, их отправили на убой. Впрочем, как и меня, ведь в случае ошибки погибли бы мы все.
– Я никогда не слышал о таком пророчестве. В Священном Писании о таком не говорится. Откуда эти предречения? Может демон придумал это пророчество, чтобы легче было подавить вашу волю?
– Но Церковь ведь действительно отправила только нас, здесь он соврать не мог. У всех возникли сильные сомнения.
– Что ещё сказал Асмодей?
– Дальше он лишь пытался выставить меня виновником их бед в этой истории.
– Неужели Имплосеонат пошёл на такое? Смерть паладинов ради эксперимента.
– Все они задались вопросами о происходящем. Они почувствовали себя преданными, обманутыми. Они пришли в Орден, чтобы сражаться с грехом, а не для бесславной смерти ради экспериментов. Их жизнью пренебрегли. Вместо борьбы с грехом их отправили на убой, как скот, ради реализации планов Церкви заранее зная, что они умрут там, без каких-либо шансов на выживание. Между боем и убоем во имя цели есть разница. Тем более решать за них умереть им или нет – это за пределами дозволенного. Может паладины и служат Церкви, но выбирать, как отдать свою жизнь могут только они сами, а не Церковь будет распоряжаться чужими жизнями без ведома самих людей. Им указали главную цель – борьба с грехом гордыни, а в итоге их жизнью жертвовали из-за меня по приказу из Имплосеоната. Никого бы такое не устроило, однако в главном они ошиблись – обманули ли их, предали ли их в Церкви – не имело значения, ведь они перешли на сторону Дьявола, они перепутали Церковь и Бога. Нельзя оправдывать одно зло другим злом. Их предала Церковь, а они предали не её, а себя, свою веру, потому и пали. Но я понимаю их выбор, хоть и не разделяю.
Лицо Авелона приобрело озадаченный вид, он был в замешательстве.
– Я думаю, что это не следует отражать в допросе, Авелон. Если в Имплосеонате происходит что-то, о чём мы не должны знать, то лучше не оповещать их о том, что мы об этом узнали. Это уже стоило жизни всему моему отряду и лишь чудом не стоило жизни мне. Я не доверяю Церкви, уверен, ты понимаешь меня, ведь этот странный приказ пришёл тебе от Санадора. Мало ли, что они предпримут, если им станет известно о том, чего ты и я знать не