всегда, ты проявляешь нечеловеческую стойкость. – Одержимые одолевали Незурима числом, понемногу разводя его руки в стороны. Сехат вырвал булаву из рук Незурима, отлетев назад от усилия и упав, а Рэн и Пётр впились в руки зубами, ломая латы на них. – Итан подошёл к Незуриму, тот всё ещё пытался стянуть руки перед собой, сопротивляясь Рэну и Петру. Подойдя ближе, Итан нанёс ещё один удар сбоку в голову. На пол холодного зала летели брызги пота, крови. Итан начал наносить удар за ударом в голову, в корпус по уже сломанному доспеху, пытаясь убить Незурима.
– Грррхххх… – Незурим пытался всё ещё пытался стянуть руки к телу, избавиться от одержимых, держащих его за руки. – Сознание уплывает, неет… Я умираю! – Подумал про себя Незурим и еле слышно произнёс: Возмездие! – В этот же момент Итан упал, будто только что его избили, а не Незурима, и застонал, Рэн и Пётр ослабили хватку, их руки ослабели, словно их погрызли, из ран забила кровь, а Зоген отцепился одной рукой, его плечо было искалечено. Ещё одно чудо, сил почти не осталось, он уже измотан и изранен. Что-то заставляло его держаться на ногах? Желание выжить? Страх смерти?
Мысли стали уходить из головы. Концентрация достигала предела. С кем бы ты ни шёл в бой, в конце ты остаёшься один на один со смертью. Такова правда жизни, умирает каждый по одиночке, остаётся один на один с собой, когда встречается лицом к лицу со своей судьбой и остаются только мгновения, сожаления о прошлом или же отрада, значения не имеет. Ты сам по себе, как пришёл ни с чем и в одиночестве их небытия в этот мир, так и покинешь его. И прошлое не имеет значения, а будущего уже нет. Есть только ты и момент, здесь и сейчас, каждый миг, чувства обостряются сверх нормы. Сознание и эмоции превращаются в поток, ощущение превосходства и всесилия. Гордыня, в груди теплеет. В моменты, когда жизнь может угаснуть, она засияет ярче всего. Тщеславие застилало разум. Говорят, перед смертью с человеком остаётся то, что было ему ближе всего и дороже всего, его голову не покидают мысли, а грудь – чувства о самом важном, самом дорогом. Ощущение предстоящей гибели раскрыло истину, стремление к гордыне, и в последние мгновения жизни ни воспоминаний о семье, ни о детях, ни о жене, ни о друзьях, ни о любви, ни сожалений, только желание умереть в свете величия, мысли о превосходстве – всё, что осталось в голове и в сердце. Он глубоко вдохнул. Тело словно горело. Выдох. Он медленно поднял взгляд перед собой.
– Ты ничего не изменишь этим, ничего! Тебе суждено здесь… Что это?!!! – Итан прервался, увидев лицо Незурима. В нём не было обычной присущей уверенности и спокойствия, в его взгляде читалось безумие, но не ярости, а надменности и тщеславия.
– В бой! – Ровным голосом сказав это, Незурим вырвал правую руку, подтянул стоявшего слева Петра за его страшную лапу к себе, переломив кости одним лишь хватом, и схватил правой рукой за лицо с нечеловеческой силой, стянув кожу и вдавив пальцы, раздробил кости. Пётр, издав вопль, быстро попятился назад.
– Это невозможно! Любой полностью