их может быть с десяток, и они перестреляют нас, как только мы к ним приблизимся, даже вопросов никаких задавать не будут.
– У нас на такой случай будет кое-какая помощь. Секретное оружие, вы меня понимаете. Va a ser facilito. Neta[63]. Верьте мне. Если вы их ждете, то все не так уж сложно.
Слова Хуанки плеснули ведро холодной воды на разговор. Los desaparecemos[64]. «Мы поможем им исчезнуть». Вот оно что. Убить их всех. Кардинальное решение. Я посмотрел на него в недоумении – всерьез ли он это говорит. Он снова сплел пальцы рук. Но его глаза уставились в мои бестрепетным взглядом. Он говорил всерьез. Всерьез всё – до последнего чертова слова. Метамфетамин. Деньги. Убийство. Плохие ребята работали на ребят еще хуже, которые, не задумываясь, убили бы всех членов семей первых. Мне не хватало воображения представить, как бы я мог назначить цену за мою жену и дочь, а напоминание о том, что мы имеем дело с людьми, которые без зазрения совести убивают женщин и детей, вызвало у меня острое желание бежать из дома Брайана во всю прыть и никогда больше не говорить ни с ним, ни с этим Хуанкой.
– Откуда ты знаешь обо всем этом, Хуанка?
Он посмотрел на Брайана, словно спрашивая разрешения заговорить. Я не сводил с него глаз, пытаясь прочесть, что у него на уме, понять, лжет он мне или нет. Видимо, Брайан кивнул или ему стало все равно, и Хуанка продолжил в прежнем духе:
– Я прежде был у них водителем. В картелях хаос, они раскалываются. Ну, вы знаете – Замбада против Лос Чапитос[65]. Они становятся неразборчивыми, даже еще более жестокими, чем прежде. Они присылают все больше и больше фургонов, больше и больше жидкого льда. Другие картели знают, они чуют запах крови, пытаются войти в дело, ну, вы меня понимаете. Присылают все больше наркотиков, покупают больше оружия, убивают больше людей. А на границе такой шухер – трудно становится. Много денег пропадает. Много льда, травки, кокаина и всего остального конфискуют. Самое время сделать дело и исчезнуть. Верьте мне, güey[66]. No hay pedo[67]. Начать, получить то, что нам надо, и исчезнуть.
Я видел фото картельных наемников – они носят оружие, ездят в кузовах пикапов, а в кузове установлен пулемет. Я читал про сыновей Эл Чапо, как их поймали власти, а потом отпустили, потому что не могли справиться с тем числом бойцов и огневой мощью, какую картель Синалоа[68] вывел на улицы. В тот день испарилась всякая надежда на то, что в Синалоа правят закон и власти. Мир смотрел за происходящими событиями по телевизору в прямом эфире, а на следующий день, после того как это закончилось, начисто обо всем забыл, потому что идиот из Белого дома изрек сегодня бо́льшую глупость, чем вчера.
– И что – ты думаешь просто уйти, а они должны тебя отпустить?
– Да, по окончании моей последней поездки я остался дома. Los pinches hijueputas no me pagaron lo mío[69]. Некоторые jefes de grupo[70] держат твои lana[71] до следующей поездки, чтобы обеспечить твой приход. Но в задницу это дело. Я захотел уйти. Я хочу помочь моей amá[72] переехать в место получше и залечь куда поглубже, чтобы не гнить с тучами