подумал Том), а потом схватил вилы и набросился на компост. Сильный, мускулистый парень так ловко орудовал вилами, что Том не стал его останавливать: Анри не нужно было учить обращаться с компостом, он знал, что это такое.
– Oui[27], месье, – бормотал Анри себе под нос в такт работе.
– Посмотрим розы… Сейчас на них ни пятнышка, значит с опрыскиванием можно подождать. Теперь лавровые кусты – можно слегка пройтись по ним секатором, чтобы поправить форму.
В отличие от Тома, рослому Анри не нужна была стремянка, чтобы подравнять верхушки, ему достаточно было протянуть руку, к тому же Том не любил, когда кусты были подстрижены ровно, как по линейке, предпочитая, чтобы веточки свободно тянулись к солнцу и лавровые заросли не превращались в скучную живую изгородь.
Он с завистью наблюдал, как Анри левой рукой наклоняет корзину, а правой, с помощью вил, ловко поддевает пласт превосходного темного компоста.
– Отлично! Tres bien![28]
Когда Том сам пытался наклонить эту емкость, казалось, что она пустила корни.
– C’est vraiment bon[29], – подтвердил Анри.
– В оранжерее осталось немного рассады и несколько кустов герани. Они нуждаются в поливе, – продолжал Том.
Топая по дощатому полу теплицы, Анри усердно кивал на каждое слово. Где хранятся ключи от оранжереи, он знал: у стены под круглым камнем. Ее вообще запирали только тогда, когда хозяев не было дома.
Даже потертые коричневые броги Анри выглядели так, словно их сделали во времена Ван Гога: они доходили до щиколоток, а подошва была почти в дюйм толщиной. Том подозревал, что ботинки перешли Анри по наследству. Он весь был ходячим анахронизмом.
– Мы уезжаем как минимум на две недели, – сообщил Том. – Но в доме останется мадам Аннет.
Оставив еще несколько ценных указаний, Том счел инструктаж завершенным. Решив, что несколько лишних монет еще никому не вредили, он вытащил из заднего кармана бумажник и вручил Анри две сотенные купюры.
– Вот тебе задаток, Анри. И присматривай тут за всем, – добавил он.
Пора было возвращаться в дом, но Анри, казалось, не собирался уходить. Такой уж он был по своей натуре – неторопливый. Он побродил вдоль изгороди, то поднимая с земли сухую ветку, то отбрасывая в сторону камень, пока наконец не направился к выходу, так и не проронив ни слова.
– Au revoir[30], Анри! – крикнул Том и пошел к дому.
Когда он обернулся, то увидел, что Анри вооружился вилами, собираясь, по всей вероятности, нанести компосту заключительный удар.
Том поднялся наверх, вымыл руки в своей ванной комнате и развалился в любимом кресле с парой брошюр о Марокко. На десятке фотографий изображались различные прелести курортного отдыха. Голубой мозаичный интерьер мечети, пять пушек, выстроившихся в ряд на краю утеса, пестрый вещевой рынок с развешенными полосатыми покрывалами, белокурая туристка в узеньком бикини, раскладывающая ярко-розовое