что ответил.
–Спасибо, что написала.
* * *
–Ты ездишь на «каптюре»?! – поразилась Анна, когда Норов открыл багажник машины, укладывая ее чемодан.
–А что? Хорошая машина, недорогая. Движок приемистый.
–С ума сойти! Я тебя иначе чем на «мерседесе» и не представляла.
–В деревне на «мерседесе»? В посмешище себя превращать. Французы не любят богатых.
–А у нас – наоборот.
–Ты здорово похорошела, – сказал он, трогаясь с места.
–Спасибо. Ты правда так думаешь?
–Это очевидно.
–А я из-за возраста переживаю.
–Напрасно. Ты очень красива.
Он не кривил душой. Годы смыли с ее лица мелкую угреватую сыпь, кожа сделалась ровной, и ее зрелая красота с легкими морщинками в уголках глаз и грустью, порой невольно мелькавшей во взгляде, проступила в своей бальзаковской последней неподражаемой осени.
–Чем занимаешься? – спросил он.– Работаешь где-нибудь?
–В «Икее». Директором по персоналу.
–О, большой начальник! Нравится?
–В целом, да. А ты?
–Прочерк. Вернее, два прочерка.
–А второй прочерк что означает?
–Семейное положение.
–Живешь один?
–И не жалуюсь.
–Встречаешься с кем-нибудь из прежних друзей?
–Вот с тобой.
–Социальными сетями не пользуешься, это я уже поняла… Не скучно тебе без людей?
–Мне скучно с людьми.
–В Саратове говорили, что ты поселился здесь, во Франции, и поменял гражданство.
–Живя в Саратове, так хочется надеяться, что хоть кто-то переехал во Францию. Нет, я не менял гражданства. Живу то в России, то здесь, в своей деревне.
–В России по-прежнему в Питере?
–Единственный город, где я могу существовать. Архитектура, возможность долгих прогулок.
–Адаптировался к климату?
–Даже полюбил северное лето.
–Там же все время дожди!
–Ну, не всегда. Иногда идет град.
–А здесь ты купил дом?
–Снимаю. Не хочу вновь обрастать собственностью, хватит с меня. Слишком поздно понял, что жить нужно легко, встрепенулся и полетел, куда глаза глядят.
–Ты сюда на лето перебираешься?
–Ну уж нет! Летом тут жара, толпы туристов. Летом я в Петербурге, – прохладно, прогулочно. Китайцев, правда, многовато, но я научился на них не наступать, а то они визжат.
–А наши туристы тут есть?
–Чем им тут заниматься? Ни моря, ни шопинга, ни ночных клубов. Они в Париже да в Ницце. Я здесь один на всю округу. Ле рюс. Можно сказать, местная достопримечательность.
–Ты и одеваться стал проще. Раньше ты выглядел иначе. Костюмы, яркие галстуки, модные туфли…
–Раньше я был тщеславнее. Старости подобает скромность.
–Старости! Скажешь тоже! Да тебе еще жить да жить! Ты доживешь до ста лет.
–Надеюсь, что нет.
–Почему?! Разве ты не хочешь прожить подольше?
–Ни подольше, ни получше.
–А я вот хочу!
–И подольше, и получше?
–Нет,