вынули из печи томлёную кашу, поставили на стол кувшин с молоком. Разложили кашу по тарелкам и кинули сливочного масла. Сказочные герои живут богато, ничего не скажешь. Завтракали мы под мычание коров и блеянье коз. Дух русской деревни пронизывал все вокруг нас, и мы уже прониклись сказочной атмосферой. Даже говор стал меняться.
После завтрака Иван растопил самовар.
– Собрала вам узелок с собой, – за чаем сказала хозяйка избы.
– Спасибо, – улыбнулась я, – позвольте вас отблагодарить… – я вынула из рюкзака пару драгоценных камней и положила на стол.
– Ишь чего удумала! Мы к ним со всей душой, а она нам платить собралась, – стукнул по столу Иван.
– Да из чистых побуждений… – расстроилась я.
– Давай-ка убирай эти камни. Не нуждаемся мы, а вам в дороге пригодится.
– Хорошо, – опустила глаза в пол я и забрала драгоценности обратно.
Еще раз отблагодарили Ивана и Марфу, да отправились дальше. Сосновый бор встретил нас приятной прохладой и дивным ароматом. Вокруг шныряли мелкие зверюшки, пели птицы. Долго ли, коротко ли, добрались до новой деревни. Те же резные избы, скот, огороды. Красота. Вот только один участок был гораздо огромнее остальных и занимал пол деревни.
– Клубок, – окликнул его Санька, – сколько еще до Василисы?
– Завтра к утру доберемся.
– Может тогда, – кивнул Санька в сторону корчмы, – здесь переночуем?
– Так до захода еще пара часов…
– А, что лучше ночью в лесу? Деньги у нас есть…
– И то верно…
Красивая срубовая двухэтажная корча красовалась напротив огромного участка. Мы вошли в нее и сразу увидели пузатого корчмаря, одетого в кафтан и лукаво потирающего усы. Он лучезарно улыбнулся и распахнул руки в стороны.
– Проходите гости дорогие. Покушать изволите?
– Да и переночевать, – сказал Санька.
Глаза пузатого мужичка заблестели пуще прежнего, он снова потер усы и проводил нас к ключнице.
– За ночь три золотых, – с наслаждением сказал корчмарь, предвкушая заработок.
Я залезла в рюкзак и достала монеты. Лицо мужичка тут же изменилось. Тот насупил пушистые брови и положил руки в боки.
– Монеты уже давно вышли из обращения.
– Правда? – растерялась я, – и что ж нам делать? Могу вот камни драгоценные еще отдать, – протянула я рубины и изумруды.
– Душенька, я принимаю только монеты…
– И, как быть? – щенячьими глазами я посмотрела на Саньку.
– Златарь в деревне есть? – строго спросил тот.
– Микула, у леса живет. Может чем вам и поможет, – пожал плечами корчмарь.
Санька взял меня за руку, и мы вышли на улицу.
– Видимо поэтому Лесавка так просто отдала клад, – бурчал Санька.
– Не ворчи… Эти монеты чего-то, да и стоят… На первое время нам хватит, – не унывала я.
– Где взять столько оптимизма? – тяжело вздохнул друг.
– Видимо, когда я стояла за оптимизмом, ты получал занудство и вредность, – отшутилась я и мило улыбнулась.
Санька