мешает. Он забрал чайник и не без досады вышел из гостинной.
– Что произошло? Мне известно, что в поезде была необычная ситуация. С этим связано ваше волнение?
Татьяна поджала губы, и глаза её мгновенно покраснели. Фрея молча ждала.
Казалось, весь мир также замолчал, мистическим образом ожидая ответ. Даже с улицы через приоткрытое окно не было слышно ни звука.
Магиня не испытывала к девушке сочувствия. Сейчас её скорее бы хотела увидеть её слёзы, чем очаровательную улыбку.
Тишина длилась, а слёз всё не было. Глаза тоже пришли в норму.
– Татьяна, расскажите всё, как есть. Вы обратились ко мне с просьбой помочь, и сейчас я вижу, вам всё ещё нужна моя помощь. Не молчите.
Татьяна кивнула и начала, запинаясь, будто бы с трудом подбирала слова:
– Случилась ужасная вещь. Когда я обращалась к вам, то даже не представляла, насколько вы мне поможете.
Фрея усмехнулась:
– Чем же? Неужели этой самой «ужасной вещью»?
– Да, то есть нет.
Сейчас магиня не стеснялась признаться себе, что довольна такой расстановкой: сама на коне, а эта особа на щите. А ведь ещё несколько минут назад она чувствовала, как стремительно теряет позиции, и перевес отнюдь не на её стороне.
А ещё немногим ранее Фрея испытывала к Татьяне почти материнскую нежность. Вот что ревность делает с женщинами: миг – и они уже соперницы.
Реванш!
Татьяна, опустив голову, перебирала пальцами подол платья. Да рассказывай же!
– Татьяна, я сильна в телепатии. Мне включать настройку? – Магиня снисходительно улыбалась.
– Не нужно, – прошептала девушка, опустив голову ещё ниже. С её щеки сорвалась слеза и тут же исчезла в складках платья..
«Лежачего не бьют» – принцип пощады побеждённого вспомнился Фрее, и она сдержанно обняла Татьяну.
– Танечка, рассказывайте! Что вас пугает?
Татьяна шмыгнула носом в протянутую ей салфетку и горько вздохнула.
– Он был там…
– Кто? Татьяна, да не молчите же вы! Где был?
– Он там был. В поезде…
Вот тут уже Фрея потеряла дар речи. Она смотрела на Таню широко открытыми глазами, и ужасные для неё картины понеслись в голове.
Она очень надеялась, что ошибается! Она, Прима Сивилла, сейчас больше всего на свете мечтала ошибиться!
– Андрей. Он отец моего ребёнка. – И её голубые глаза снова заволокло дождевыми тучами.
Так, Фрея, спокойно. Это может быть другой Андрей. Другой!
А в это время чайник на кухне уже закипел. Лукьян совсем не горел желанием идти в зал. Да и ноги его тоже туда не торопились. Вот кожей чувствовалось – ничего там хорошего уже нет. Что вся прелесть первого ритуала сейчас разлетится для него в пыль. Но идти необходимо. Лучше знать наверняка, чем теряться в догадках. К тому же он обещал вернуться.
Заглянул в дверь.
– Простите за задержку, торопил чайник, как мог!
Быстро оценил ситуацию. Сидят вместе. Ажурный оранжевый беретик зажат у Тани в руке. Копна