грустная мина чему-то своему.
Да, парень не так прост и не так открыт…
– Хорошо, узнаю, раз это важно.
– Очень важно. А я попозже после отправки зайду, да? Кстати, пора на ужин. Тебя ждать?
– Не надо, иди. Я скоро буду.
У Анны возник план.
Возбуждённая идеей, она распахнула окно пошире и глубоко вдохнула вечерний воздух. Запах железной дороги, смешанный с ароматом травы. Давящая неестественность тишины. Ни птицы, ни жука. И вдруг прямо под окном послышался шорох.
Первая мысль: «Андрей». Анна легла животом на подоконник и вытянула шею, заглядывая вниз, чтобы лучше рассмотреть. Никого. В редких кустах трудно спрятаться надежно. Но звук был слишком отчетливым, чтобы усомниться. Гулкие удары сердца звучали в такт возрастающей тревоге. Время словно замерло. И вдруг – нет, она не сошла с ума и ей не показалось – мужской силуэт отделился от стены и осторожно двинулся вдоль. Это, должно быть, Андрей!
Боясь спугнуть или же выдать крадущегося, она всё же рискнула. "Андрей, это ты?" спросила она дрожащим от волнения шёпотом. Каждый нерв напряжён до крайности. Силуэт остановился, развернулся и двинулся в её сторону. Боже, это не он… Из тени вышел Вадим.
– Анна Ильинична, вы кого-то звали сейчас? У вас назначена встреча?
Ну почему ей самой или ему не раствориться бы прямо сейчас в этих сумерках?
– Показалось мне. А вы тут что, гуляете?
– Я-то? Ну вы скажете! Конечно нет! Исключительно по службе. Тяжёлый день выдался. Всё пытаюсь факты кое-какие соединить. Да что говорить, вы и сами всё знаете. Ужинать идёте?
Анна сменила положение, изящно присев на подоконник и вполоборота глядя на него вниз.
– Чуть позже.
– Не боитесь опоздать, как говорится, к раздаче?
Вот что в его словах – усмешка или раздражение?
Анна промолчала. И Лынёв, не дождавшись ответа, продолжил уже серьёзным тоном:
– После отправки поезда жду вас у себя. Возьмёте отчёт. И не надейтесь, что быстро управимся. Ночь долгая, спешить не станем.
С этими словами он развернулся и уверенно зашагал в сторону главного входа.
Надо же, как неожиданно всё случилось. Как не вовремя. Хотя с мужчинами, как она убедилась на личном опыте, в любой момент может «не вовремя» что-то такое случиться. Она остановилась перед большим шкафом, который им выделили, как семейным, и открыла дверцу. Форменный костюм Андрея, его ветровка. В правом кармане куртки должен лежать магнит от их квартиры. От их прошлой жизни. Связка ключей рассыпалась на лестничной площадке. Их быстро собрали, а магнит нашёлся позже и так и остался сам по себе. Анна запустила руку в грудной карман. Есть. Магнит есть, а той жизни нет.
Она присела под свисающие с вешалок немногочисленные вещи. Знакомый запах знакомых будней. Странно, что плакать не хотелось.
За последние три месяца она не раз находила поведение Андрея новым, нелогичным. Случалось, что его неожиданное веселье внезапно менялось на задумчивую грусть, и тогда в его взгляде словно отражалась тоска по утраченному. А тот