вглубь вагона. Время. Проводница крикнула, что двери сейчас закрываются. Андрей выскочил в тамбур и на выходе запнулся о чемодан. Проводница, пытаясь удержать, хватает его за плечи, но руки соскальзывают на ворот, отрываются пуговицы, и тот всё равно падает. Двери поезда закрываются. Финита! Занавес! Победитель утешает убитую горем жену соперника.
Вот как это произошло. Кажется, всё вспомнил, ничего не пропустил. Только есть одно чрезвычайно гадкое «но»: уехать-то вчера уехал, но где он сегодня и почему не вернулся – не известно. А если вернулся, то где он прямо сейчас? Это же с ума сойти можно: нет его! Наверняка, заподозрил причастность Лынёва к случившемуся. Но пока это домыслы, это не точно, а значит, не имеющая никакого значения болтовня.
Конечно же, спеша в кабинет, Вадим рассчитывал, что сейчас все прояснится и ему доложат, что так, мол, и так, эпизод закрыт за причиной его несостоятельности. А это значило бы, что Андрей нигде не обнаружен, что его исчезновение есть ни что иное, как переход из поезда по ту, другую от них с Анной сторону. И вот руки Вадима развязаны, и свободная Анна рядом, и она им очарована, и он убеждает. И бинго! Вадим Натальевич получает джекпот. Но здравый смысл подсказывал, что пока у него в руках только утешительный приз. Поиск Плотицына ещё даже не начинался.
Лынёв ощутил знакомую липкость под пальцами. Так и есть. Он снова рассаднил себе лоб! Дурацкая привычка растирать его во время волнующих размышлений! А ведь уже не сомневался, что с недугом покончено. Нехорошо. Сейчас все увидят свежестёртую кожу над переносицей, будут думать. Даже ещё хуже. Начнут спрашивать, что да как. И ведь челкой не прикрыть, такая большая ссадина получилась. А потом это всё темнеть начнет, сохнуть. Эх, Вадим Натальевич, будто ты забыл, кто теряет контроль над собой, не имеет его над другими.
В дверь постучали. Лынёв тут же сгрёб папку в ящик стола.
Глава 4. «Преступление века»
Скоро полдень, а Фрея ещё потягивается в широкой постели на белье египетского хлопка. Вот бы кто увидел: царица в царских покоях. Вокруг подушки и подушечки – однотонные и цветные, квадратные и прямоугольные, пышные турецкие круглые и длинные плотные валики. Блаженство и нега.
Прошедшая ночь не была спокойной. Пришлось много поработать, выправляя нарушенную кое-кем структуру оборотной временной траектории. Конечно, далеко не всё находится в магических руках, но задуманный ею порядок восстановлен, хоть теперь и несколько иначе.
Действующая магиня Прима Сивилла, бесконечно и безответно влюбленная Фрея отдыхает. Сквозь приоткрытое окно слышно щебет птиц, тихое шуршание колёс проезжающей возле дома машины, негромкую неспешную беседу со стороны детской площадки. А ещё она слышит ни с чем не сравнимый запах солнечного, тихого летнего дня…
Лукьян через дверь пригласил на чай. Чайная церемония пинча!
– Луш, как считаешь. – начала Фрея, усаживаясь за стол.
Лукьян уже наполнил гайвань и молча наблюдал «заваркин